Обезьяний лес. Том 1 - страница 12

Пыльный воздух в кабинете забил нос и затруднил дыхание. Казалось, пыль была заодно с невыносимой жарой. Стены с облупившейся бежевой краской залил мягкий сливочный свет закатного солнца. На деревянном полу, усеянном демоническим пеплом, валялись изодранные книги, какая-то посуда. А ведь совсем недавно на этом кресле сидел со́крух[19], говоря с кем-то по телефону, и в комнате было значительно чище. Этот сокрух не был такой уж важной фигурой. Поговаривали, что он имел связь с неким криминальным кланом, носящим название «Скелет Судьи»[20], а кто-то говорил, что он просто мечтает стать их протеже. Так или иначе, этот демон перешел границы дозволенного, и Кленовый Дом приказал его уничтожить.

Что и было сделано. Его пепел смешался с пеплом приспешников на полу. Человекоподобные демоны всегда после смерти обращались в пепел, мир не мог принять их форму и забрать тело, как он это делает с людьми.

– Это незаконно, – подытожил Брайан.

– Давно тебя волнует закон? Тем более оно того стоит. Расслабься…

Сэм не до конца понимал Брайана. Он хороший друг, но порой благоразумность ставит выше желания Сэма избавиться от заразы внутри. Это Сэма злило, ведь приходилось раз за разом нарушать писаные и неписаные законы. Но также он понимал, что Брайан не хочет, чтобы Сэм попал в затруднительное положение.

Положив записку на стол, Брайан стал нервно разглаживать ее ладонями в перчатках: снова и снова. Сэм знал, что он сейчас взорвется.

– На фиг ты ее так скомкал? Сложить нормально нельзя было?!

И он-таки взорвался. Сэм хмыкнул, понимая, насколько глупой была причина. Он поправил три серьги в правом ухе: внизу небольшой крестик из черного золота и чуть выше – два черных гвоздика. Эти украшения он носил не просто так, а потому что они его защищали. По крайней мере, он на это надеялся, доверяя словам мани́ши[21], к которой часто ходил за помощью.

– Нет. – Он почесал шею, запрокидывая голову. – Так у нее меньше шансов выпасть.

– Каким на хрен образом?!

Брайан упер кулак в бумагу, которая и не думала распрямляться.

– У комка бумаги лучше сцепление с карманом.

И ведь Сэм не шутил; иногда впопыхах сунутый лист бумаги выскальзывал из кармана и терялся в сражении.

– Проверено практикой – комок держится лучше.

Брайан смотрел на Сэма как на умалишенного. Его это не обижало, напротив, забавляло.

– Ты дурак?!

Брайан скомкал бумагу и бросил в Сэма. Комок отскочил от груди и схоронился в куче пепла под креслом. Сэм не пошевелился. Он широко зевнул, прикрывая рот левой рукой, а после взъерошил влажные волосы, придавая им еще более неопрятный вид. Короткие на висках и затылке, на макушке они торчали «колючками». В отличие от массивного Брайана, Сэм был не только крепким, но и изящным, гибким. Но тоже высоким: метр восемьдесят один против метра восьмидесяти шести у Брайана. К тому же торчащие волосы добавляли росту Сэма нужные сантиметры.

– Тот маг ничего дельного больше не написал. Так что хватит истерить и…

Послышался грохот приближающейся машины. Парни подорвались и заняли места по обе стороны балконной двери, осторожно разглядывая улицу.

Поднимая столб пыли, к штрафстоянке мчал старенький «Ро́дстен» с обгоревшей на солнце краской. Возможно, когда-то она была изумрудной, но сейчас она темно-моховая, словно покрытая кракелюровой россыпью, как старинная картина. Прямоугольная решетка радиатора походила на щербатые зубы старика. Сама машина с виду была крепкой, но то, как ее колеса скакали на ухабах, говорило о плохой амортизации. Грубая, словно высеченная из камня форма корпуса смахивала на кирпич. «Родстен», пусть уже давно не выпускался в Бариде, считался неугасаемой классикой и по сей день пользовался авторитетом.