– Есть конкретный результат! – сказал он поспешно.
– Какой? – Лёха впился в него колючим взглядом. – Не тяни волынку.
– Я узнал фамилию мастера. Это Бергонци.
– Очень хорошо! А где девчонка прячет ключ?
– Этого я пока не знаю.
– Тогда о каком результате речь? – спросил Комар злым голосом.
– Лёха, но ведь часть задания я выполнил! – испуганно воскликнул Виктор. – Теперь я тебе должен только половину.
Комар вдруг сделал добродушное лицо и весело рассмеялся.
– Да ладно, Витёк! Считай, что ты мне ничего не должен.
– Как?! – у Виктора отлегло от сердца. – Я тебе ничего не должен?
– Ничего, – подтвердил Лёха. – Хряк выкупил у меня остаток твоего долга. Теперь с ним рассчитываться будешь.
Комар повернулся и пошёл. Хряк – следом за ним. Виктор почувствовал, как всё его тело покрылось испариной. Конечно, всё это полная чушь, никакой долг Хряк у Комара не выкупал, но от этого соображения не становилось легче. Ему сделали последнее предупреждение.
– Лёха! – закричал он. – Я узнаю, где она прячет ключ! В самое ближайшее время узнаю!
Но они даже не повернули головы.
* * *
Последние дни Виктор провёл в страхе и тревоге. После недвусмысленной угрозы Комара он не мог чувствовать себя спокойно. За каждым углом мерещилась опасность. Надо было что-то делать, действовать, и он пытался что-то сделать, но у него пока ничего не выходило. За это время у него были с Ольгой две мимолётные – по причине её занятости – встречи. Стараясь выглядеть ненавязчивым, Виктор говорил ей о том, какое впечатление на него произвела её игра на старинной скрипке, и как ему хочется ещё послушать этот чудесный инструмент. Вновь чувствуя себя виноватой, Оля извинялась за то, что пока у них нет такой возможности. Виктор огорчённо вздыхал, но настаивать не решался.
Он словно раздвоился душой, совместив в себе два противоречивых человека, один из которых жадно хотел раздобыть проклятую скрипку, чтобы спасти свою шкуру, а другой категорически восставал против этого. Эта внутренняя борьба в сочетании с постоянным страхом за свою жизнь вконец измотала Виктора. Он обозлился на весь мир, в том числе и на себя самого. Но к себе, кроме злобы, он испытывал ещё и нестерпимую жалость, от которой хотелось заплакать.
И всё это время в унисон его настроению у него в ушах почти непрерывно звучала тихая и печальная музыка композитора Свиридова – та самая музыка, которая так взволновала, взбудоражила его чувства. Комар больше не торопил его и не угрожал. Во дворе своего дома за трансформаторной будкой он сделал Виктору последнее предупреждение и теперь словно в воду канул. И от этого на душе становилось ещё тревожнее. Виктор понимал, что если он не успеет вовремя разобраться со скрипкой, то Хряк разберётся с ним.
В конце недели ему позвонила Оля.
– Витенька, сегодня я весь вечер буду одна. Приходи.
С бьющимся от волнения сердцем Виктор торопливо направился навстречу грядущим событиям. Хозяйка была искренне рада его приходу. Как и в прошлый раз, она приготовила гостю угощения, но прежде, чем пойти за скрипкой, вдруг подошла к Виктору, мягко провела рукой по его волосам и сказала:
– С тобой что-то происходит. У тебя неприятности?
Он заставил себя улыбнуться.
– Нет, всё в порядке. Почему ты спросила?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Мне показалось, что тебя что-то тревожит. Смотрю на тебя – и на душе становится тревожно. А у меня душа, словно камертон – всё чувствует.
