Выйдя из бухты, корабль несколько изменил курс и выгнулся, словно живой, под порывом морского ветра. Команда взобралась на такелаж и замахала бескозырками, посылая удаляющемуся Тетби воздушные поцелуи с покрытых сажей ладоней. В ответ им с берега послышались одобрительные грубоватые возгласы мужчин, в шуме которых потонули всхлипы расчувствовавшихся женщин.
Корабль провожали взглядом до тех пор, пока от попыток разглядеть крошечный белый треугольник на горизонте не стало темнеть в глазах. И вот, словно тающая снежинка, судно растворилось в воздухе, а жители Тетби – кто завидуя храбрости моряков, кто благодаря судьбу за то, что оставила их на безопасном тихом берегу, – разбрелись по домам.
Шли месяцы, и спокойная жизнь Тетби текла своим чередом. В порт приходили другие суда, с легкостью разгружались и загружались, затем снова отправлялись в путь. На верфи закладывался киль еще одного корабля, и постепенно пришло время, когда можно было с полным основанием ожидать возвращения «Гордости Тетби», как ее назвали.
Боялись, что судно прибудет ночью – холодной и безрадостной, когда жены и дети будут мирно спать и, даже если их поднять и привести на пристань, ничего не увидят, кроме отражения отличительных огней в воде и смутных очертаний корабля, осторожно крадущегося вверх по реке. Лучше, если он появится днем – сперва у горизонта, за которым когда-то скрылся, затем все больше приближаясь; славный крепкий корабль, пропитавшийся южными морями и южным солнцем. Вот уже видны члены его команды, столпившиеся у бортов и завороженно смотрящие на Тетби. Сыновья, которые так выросли с тех пор.
Но корабль не появлялся. День за днем жители напрасно ждали его возвращения. Наконец стали поговаривать, будто он задержался в рейсе, а позднее – правда, только в кругу тех, у кого не было на борту ни родных, ни близких, – что он исчез.
Еще долго после того, как угасла всякая надежда, жены и матери, как и подобает их роду, смотрели и ждали на безрадостной пристани. Одна за другой они отступали и уходили, забывая о своих умерших и спеша позаботиться о живых. Младенцы выросли в крупных румяных мальчиков и девочек, мальчики и девочки – в парней и девушек, но, увы, ни весточки о сгинувшем корабле, ни слова о потерянной команде. Постепенно, год за годом, исчезнувший корабль стал легендой. Человек, который его построил, постарел и поседел, и время сгладило печали родственников пропавших моряков.
Темной промозглой сентябрьской ночью пожилая женщина сидела у камина и вязала. Огонь был слаб и горел скорее для компании, чем ради тепла, создавая тем самым приятный контраст свистевшему снаружи ветру, который нес на своих крыльях шум волн, разбивавшихся о берег.
– Боже храни тех, кто сейчас в море, – с пылом проговорила старушка, когда дом сотряс порыв ветра сильнее прежнего.
Она положила вязание на колени и всплеснула руками, ведь в тот самый миг входная дверь распахнулась. Лампа вспыхнула, задымилась и тут же погасла. Старушка поднялась с кресла, и дверь захлопнулась.
– Кто здесь? – вскрикнула она.
Она была подслеповата, да и темнота обрушилась неожиданно, но ей показалось, что у двери кто-то стоит, и, схватив щепку с каминной полки, старушка поскорее поднесла ее к огню и заново зажгла лампу.
На пороге показался мужчина средних лет с искаженным бледным лицом, поросшим густой щетиной. Одежда его изорвалась в клочья, волосы топорщились, а светло-серые глаза запали и выглядели устало.
