Он был у тайника уже без десяти двенадцать. Внутри Киря чувствовал какой-то холод. Он не удивился тому пути, который избрал незнакомец, чтобы появиться – он вылез из канализационного люка.
– Приветик, – Киря бросил приветствие раньше, чем тот успел выбраться полностью. Среди всех приготовлений, одной вещи Киря не смог взять с собой – оружия. Любой из кухонных ножей мог стать поводом, чтобы Кирю задержали, а попасть в полицию, значит распрощаться с Обходом, его явно запрут, пока будут искать родителей или опекунов. Утюг, который показал себя вчера так хорошо, был слишком тяжёл. Слезоточивого баллончика у Кири не было. Всё, что у него было, это дикая решимость.
Неряшливый незнакомец некоторое время посидел на краю люка, по-детски болтая ногами в яме, и хитро снизу вверх поглядывая на Кирю.
– На твоём месте я бы не пришёл, – наконец заключил он.
– Наверное, поэтому ты никогда и не был на моём месте, – отозвался Киря.
Незнакомец довольно ловко выбрался из люка. Киря подумал о многоэтажке за его спиной, глазевшей на них десятками окон. А потом вспомнил про то, как Первые умеют отводить глаза.
– У меня был друг, – сказал уже не совсем незнакомец, – который попал в похожую историю и понятия не имел, кому стоит доверять, а кому нет.
Грязный мужик (или как стоит называть волшебных существ?) был совсем немного выше Кири, жутко тощий и постоянно движущийся, как персонаж старой компьютерной игры.
– По самой логике истории, твой приятель умер в мучениях, так как доверился не тому. И сейчас ты сообщишь мне, что и тебе доверять не стоит.
Киря чувствовал, что его тон слишком дерзкий, ему было страшно, но он не собирался этого показывать. Убьют – так убьют. Зато он явно успеет послать этого тощего гоблина куда подальше перед смертью. Но взамен этого мужик вперил в грудь Кири грязный палец с обгрызенным ногтем.
– Точно. Мне доверять нельзя. Да и никому нельзя. Ты ведь уже знаешь, кто убил на самом деле Триста?
Озвучивать свои подозрения насчёт дяди перед гоблином, живущим в канализации, который вчера залез в его квартиру, Киря не собирался. При этом тот, второй, взрослый и холодный его двойник успел подумать о том, что каким бы этот гоблин не выглядел жалким, он сумел создать или воспользоваться тайником, который не смогла обнаружить Мара. А если она проводила суд, то явно не была последним существом в нынешней иерархии.
– Я для того и встретился, думал, что ты мне убийцу назовёшь.
Палец мужика оторвался от кириной груди и сперва мужик помахал им в воздухе перед кириным носом, а затем застыл, указывая куда-то на небо.
– Убийца! Все хотят знать убийцу!
Потом мужик взял театральную, драматическую паузу, которую Киря бесцеремонно прервал.
– Это замечательно, но я, наверное, пойду. Не в обиду, но пока у меня ощущение, что я трачу время в сумасшедшем доме.
Палец снова указал на него.
– Я не знаю убийцу. А вот Лина может знать.
Гоблин (Киря решил так его называть) развернулся и куда-то направился.
– Клёво, – сказал Киря, не двигаясь с места.
Тот остановился в паре шагов и уставился на него.
– Ты не хочешь узнать имя убийцы?
– Имя убийцы знает убийца. И каким-то образом этому человеку или существу удалось обмануть массу волшебных существ и даже самого убитого. После чего ко мне вламывается какой-то гоблин и обещает отвести к кому-то, кто мне это имя назовёт. Плату при этом никто не называет. Уже бегу, шнурки отглажены, волосы назад.
