– Я бы удавилась, – ответила Мишка, подумав.
– Ну-ну, не надо крайностей.
– Ведь голышей потому и гоняют, что большинство прочих – уроды. И называют это моралью. Вот взять, к примеру, старых греков…
– Лучше тогда молодых.
– Уж они следили за собой. А скрывать всегда проще, чем исправлять!
– Вот и займись таким чародейством, – предложил Светлан. – Можешь даже фирму открыть – по устранению изъянов. Отбою не будет от клиентов. А там, глядишь, нагота войдет в моду. И ведьмы наконец попадут в законодательницы.
– Я тебе кто, скульптор? – фыркнула девочка. – Буанаротти, ага. Буду отсекать лишнее. А иным – прибавлять. Или даже от одних пересаживать к другим. Такое можно нагородить!..
– С живыми людьми?
– Да отчего ж – с живыми? – усмехнулась она. – И даже не с людьми – с их отображениями. А кроить сразу набело… Что я, дикая?
– Ты аккуратнее с этим, – остерег Светлан. – Черт знает, как баловство с отражениями может сказаться на оригиналах. Во многих странах, как знаете, запрещено рисовать человека.
– А если отображать, не рисуя? – сейчас же зацепилась Мишка. – Существуют же и словесные портреты – я не имею в виду криминалистику.
– Думаю, что и в литературе шалости могут аукнуться. Ведь бог знает, как отзовется слово. Особенно, если угодит в нестойкую душу.
– Сеять характеры, ну да, – осклабилась ведьма. – Потом такое пожнешь!..
– И в сельском хозяйстве смыслишь? Тебе бы с Гаем сойтись – живо сыщете общий язык.
– Да мы с ним давние кореша, – сообщила Мишка. – Как раз перед вылетом протрепались едва не всю ночь – и знаешь, о чем договорились?
– Ну?
– Создать общую теорию миров. Конечно, и Розенкраца привлечем.
– Ничего себе, размахнулись!..
– А чего мелочиться? Если украдать, то миллион.
– Проще жениться на принцессе, – усмехнулся Светлан. – Тем более что она рядом.
– Я полом не вышла, – возразила девочка. – А то б запросто.
– Тебе бы пацаном родиться, да?
– По-моему, я и в девках – ничего.
– Не засидишься, ага.
– Ха, очень нужно! – состроила она гримасу. – Я имею в виду: замуж. Мы, ведьмы, девушки неимущие, зато свободные. А такая упряжь – не для нас.
– Не зарекайся, – сказал богатырь, подавив вздох. – Тебе еще предстоит встретить того, с кем будет лучше, чем одной. Хотя на такое везет немногим, – прибавил он честно. – Куда чаще людей держит вдвоем страх… или привычка. Или даже традиции.
– Или долг, – прибавила Изабель тихо. – А если хочешь помочь кому-то – этого не довольно?
– Помогать нужно не просто с охотой – с радостью. Иначе принимать помощь будет в напряг. Это как родительская любовь по обязанности – разве такая нужна детям?
– Да лучше уж такая, – пробормотала девушка.
В этот миг призрак что-то прошелестел, решив, видимо, поучаствовать в разговоре.
– Это он по-каковски калякает? – спросил Светлан. – Или у неживых собственный язык?
– Вот еще, придумал! – откликнулась Мишка. – Конечно же, он глаголет на языке осин… или пальм.
– А точнее?
– С пары фраз и я не врублюсь. То есть ясно, что не латынь…
– Даже и мне, – прибавил он. – Для латинянина у него не тот прикид.
– Умный, да? Критиканствовать легко, ясное дело!
– А что ж ты хотела, – пожал богатырь плечами. – Раз назвалась гением… С кого еще спрашивать?
– Вот с него, – показала ведьма на привидение. – Если почешет язык хотя бы с минуту…
Но тот больше не стал говорить. Верно, израсходовал запас слов, еще не забытых из-за векового молчания. Ну, пусть теперь вспоминает – тоже занятие.
