– Думаю, ваше мнение изменится, Ева, когда узнаете Питера лучше. Нет ни малейших сомнений, что провокация устроена кем-то из своих, и это совершенно лишает меня возможности доверять окружающим. Хотелось бы избежать возникновения ситуации, когда каждый останется сам за себя, но все же на данный момент я нахожусь в положении, когда вынужден спасать собственную шкуру, – лорд Уайлдер несколько наигранно вздохнул. – Моя дорогая, – продолжил собеседник, выдержав паузу, – мне пора откланиваться. Думаю, сына скоро привезут в мой дом. К вам я забежал лишь чтобы по старой дружбе предупредить: будьте осторожны, кто знает, против кого окажется спланирована следующая диверсия.
Постепенно надвигались сумерки. Краски заката потеряли свою прелесть из-за блеклых туч. С запада поднимался туман, окутывая город.
В маленькой уютной гостиной фамильного замка лорда Уайлдера за чайным столиком расположились трое: хозяин дома, Питер и Бенджамин Картрайт.
Последний потягивал ароматный кофе и держался довольно уверенно. Питер напряженно и несколько отстраненно вертел в руках чашку чая. Сам же Ксавьер раздумывал, как преодолеть возникшие за последние годы между ним и сыном барьеры.
– Питер, – обратился он к юноше. – Я благодарен тебе за то, что ты откликнулся на просьбу. Мы с Бенджамином очень надеялись на твое появление. Не стану скрывать – я покинул тебя и твою мать во многом ради Аранхорда, и мне было важнее мое стабильное положение здесь, чем все остальное. Но в последнее время хрупкий покой мирного существования вампиров в Объединенных землях нарушен. А это в свою очередь ведет к разобщенности всего города.
– Нам нужен Охотник. Настоящий Охотник, – подтвердил лорд Картрайт. – Ксавьер мой давний друг и я знаю, что его подданные не совершают этих нападений. Мы всегда жили в полном согласии с местными вампирами, и у них нет причин нарушать старое соглашение. Это могу заявить как простой смертный, проживший бок о бок с ними не один год.
– Однако же, – продолжил Уайлдер-старший, – есть подозрения, что смуту устраивает кто-то из Совета.
– Всегда полагал, что политические интриги свойственны любому обществу, – проговорил Питер.
– Пожалуй, – согласился отец.
– Мне не улыбается быть пешкой в твоей игре.
– Сын, никого кроме тебя привлечь к этому заданию мы не можем. Ты носитель великой фамилии знатного поколения вампиров, хотя сам и не являешься таковым. Но я не в силах заставить против воли помогать нам, поэтому вместе с Бенджамином хочу предложить тебе пожить в Аранхорде. Тогда будет возможность увидеть все своими глазами и решишь, стоит ли протянуть мне руку помощи.
– Гость собственного отца. Необычное зрелище.
– Твой сарказм и презрение вполне объяснимы. Но уверен, здесь ты найдешь нечто большее, чем наши старые ссоры, – в глазах Ксавьера мелькнула лукавая искра.
– Отец, оставь свои интриги при себе, – Питер резко поднялся. – Аранхорд не мой город, а твой. И для себя не вижу ни одной причины, почему бы стоило задержаться здесь хоть ненадолго. К тому же матери я нужен гораздо больше, чем тебе. Утром мною будут покинуты пределы ваших владений, – с этими словами он вышел из комнаты.
– Думаешь, удастся уговорить его остаться? – после некоторой паузы поинтересовался Бенджамин. – Молодой человек необычайно упрям, весь в тебя, – вздохнул лорд.
– Надеюсь, что причина, которую я приготовил, окажется для него достаточно веской.
