Обитель Чёрной Черепахи - страница 41

Дело заключалось в том, что Небесный Император, услышав, что он мёртв, сказал: «Все жизни таковы! (諸生也)! Вначале они тянутся, а потом обрываются. Я ничего не могу сказать об этом. Пошлите чиновника в Небесную школу, и пусть он выяснит, что об этом думают его два небесных учителя». Тот так и сделал. Прибыв в Небесную школу, он спросил мнение двух его учителей. Один из них сказал: «Этот человек всегда замышляет какой-то свой план, а этот каждый его план часто граничил с преступлением, поэтому нужно хорошо всё взвесить, заслуживает ли он жизни, или ему уже пора умирать». Другой учитель сказал: «Если преступление лёгкое и совершено из-за любви, то можно сделать снисхождение, но если оно тяжёлое, то он заслуживает смерти». Первый учитель предложил: «Ему нужно дать шанс проявить себя в жизни, если он исправится, то из него выйдет хороший человека, ну, а если нет, то через пять лет можно забрать у него жизнь». Чиновник не понял, какое они предлагают решение, и вспомнил, что у его умершего отца были заслуги перед народом, и, к тому же, его умершая мать была доброй и порядочной женщиной. Поэтому он решил с ними посоветоваться. Когда он встретился с отцом, тот закричал: «Это – не мой сын»! (非吾子也)! И отказался что-нибудь решать и исчез. Его жена и мать сына плакала в другой комнате и говорила: «Легко сказать: это – не мой сын, и умыть руки. Нужно быстро вернуть его в мир живых людей и оживить, иначе его тело испортится, и душа уже не сможет в него вселиться». Душа сына была уже рядом с ней, и она, обратившись к ней, сказала: «Срочно отправляйся на землю и постарайся войти в своё тело и изменить свой образ жизни. Ты уже давно мёртв, и я боюсь, что твоё тело уже испорчено, но только не вселяйся ни в один другой труп! У тебя есть ещё шанс, как сказал этот бог, и его нужно использовать. Ну, а если ты не можешь этого сделать, то тебе нужно будет срочно вернуться во дворец Бога Неба и ждать наказания. И ещё один раз повторяю тебе, не используй никакое другое тело, чтобы вернуться к жизни». (父不汝子矣！汝當速歸改過。但汝死久，恐屍壞，可歸則歸，否則仍返帝所，自有處分。萬勿借他人屍也)!

Мать Чжана отправила призрака-слугу сопроводить его назад домой, чтобы посмотреть, узнают ли его члены семьи или нет. Когда они достигли дома. То увидели, что тело Чжана до сих пор лежит на кровати, но ещё не испортилось. Рядом с его телом стояли свеча и блюдо, наполненное едой. Призрак-слуга толкнул Чжана, заставив его упасть на тело, которое немедленно ожило. Жена Чжана вскричала, глядя на тело, выразив всем своим видом радость и удивление. Призрак-слуга закричал: «Тебя узнала твоя жена как мужа, а это значит, что ты можешь быть живым. Сейчас я вернусь домой и доложу эту хорошую новость моей госпоже». (認矣，可以報主母矣). Он имел в виду мёртвую мать Чжана. И он тут же отправился на небеса.

Чжан этим способом смог вернуться с того света и ожить. Каждый старался разгадать его секрет преступления, но он оказался отвечать. Пятью годами позже, к всеобщему удивлению, Чжан Хун, в конце концов, умер. (紘已活，人爭問紘隱事，紘不言。後未五年，紘竟死).

Его брат Ган был другом Мао Си-хэ и он открыл Си-хэ преступление, которое совершил Чжан Хун: «Когда солдаты Маньчу были отправлены в Ханчжоу, князь Ханчжоу Лу бежал на север. Женщины его семьи были спрятаны в доме семьи Мэн из Танси. Однако мой брат, побуждаемый человеком по имени Ван, выдать солдатом место, где прятались женщины, и так заслужить награду. Но вскоре он вернулся назад, по его словам, и отказался от осуществления своего задуманного плана. Вскоре Ван и другие пять человек, замешанные в этом деле, умерли от скоропостижной смерти. Мой брат достаточно был счастлив вернуться к жизни. Однако после этого в его нетвёрдом и двуличном характере не произошло изменений. Однажды он поспорил с даосом, которого звали Чжу на Журавле. Из чувства обиды он тайно добавил имя даоса в список пиратов, подталкивая власти, чтобы того приговорили к смерти. Он не слушал увещевания своих учителей и своей доброй матери. Поэтому он и не смог долго прожить». (大清兵下杭州，潞王北去，其宮眷留匿塘西孟氏家。吾弟為王某所誘，謀出首取賞，既而悔之，不列名。後同王某出首者五人，皆暴死。吾弟死而復蘇，然狡性不改，與朱道士爭一鶴，乃私竄道士名於海寇案中，竟致之死。負先師之訓，違慈母之教，宜其終不永年也).