Я Лахезис, прядущая нить.
Человек, повтори мое имя.
Я сумею судьбу изменить,
Дать великую власть над другими.
Лишь решись обратиться ко мне,
Брось сомненья, они бесполезны,
И на зов твой, покорна вполне,
Я приду из космической бездны.
Ничего не желая взамен,
Дорогие рассыплю дары я,
Отодвину и горе, и тлен,
Поднесу тебе царства земные.
Позови. Три условия есть,
Чтоб волною, едва уловимой,
Донеслась до меня твоя весть
И связала нас цепью незримой.
Время. Хватит минуты одной.
Не оставлю тебя без ответа
В час, когда образует с Луной
Строй единый шестая планета.
Место. Скройся от неба. Уйди
Ты в обитель из камня, где слово
Тихим эхом от стен отлетит,
Отразится от свода пустого.
Вещь. Предмет из металла бери,
Власть дающий. С рукой твоей слитый,
Разум, волю и силы мои
Он притянет, подобно магниту.
***
Три условия выполни ты,
…
Скрипнула дверь. Анатолий вздрогнул и обернулся, не дочитав последнюю строфу. Но там никого не было. Сквозняк.
Не повернувшись назад к экрану, он озадаченно сдвинул брови.
Он сам напечатал эти стихи ночью под диктовку умирающего шепота. Так странно.
Но не сейчас же об этом думать.
Он закрыл редактор. Затем потянулся и нажал кнопку на системном блоке. Выехал лоток. Привычным движением Анатолий метнул туда серебристую болванку>11. Жалко было диск для такого маленького файла, но оставлять его на машине он не хотел, и удалять тоже не хотел. Нужно было сохранить это свидетельство своего общения с потусторонним существом… или же свидетельство временного помрачения ума…
Через пять минут Анатолий стоял в прихожей, одеваясь. К стене коридора был прислонен пакет с деревянным ящичком, в котором уютно устроился пистолет. В том же ящичке лежал и диск.
Юноша подхватил пакет, вышел из квартиры и запер за собой дверь.
У подъезда зябла машина, старая, ещё дедова. То была третья модель “Жигулей”, поцарапанный светло-зелёный автомобиль с помятым крылом.
Анатолий сел в машину, положил пакет на заднее сиденье и завёл мотор. Довольно легко удалось заставить старый механизм покориться воле человека и поехать. Анатолий уже привык справляться с его капризами.
Было еще совсем темно, и жёлтый свет лился из фар и расплывался на мокром асфальте. ‘Тройка’ направлялась за город.
Анатолий бережно жал на педаль газа. Встречных автомобилей, да и попутных, почти не было. Изредка попадались тяжёлые фургоны и рейсовые автобусы. Потом вдруг пропали и они, и Анатолий оказался один посреди осеннего леса. Лес казался настроенным враждебно. К обочине подступали чёрные ели. Они жаждали коснуться сестёр на противоположной стороне дороги, обнять их колючими ветвями и повести под вой ветра мрачный хоровод. Но шоссе мешало их порыву, и они тосковали.
Анатолий сознательно бередил воображение, вызывая к жизни вампиров с острыми белыми зубами, сладкоголосых русалок, затягивающих странников в омуты, оборотней, теряющих человеческий облик и обрастающих серой шерстью. И все они ожили, вышли из могил и подошли к дороге, скрываясь среди чёрных елей. Молодой человек явственно ощущал их присутствие.
“Я вас не боюсь”, – думал он, улыбаясь, и колеса его старенькой машины крутились все быстрее, вращая под собой земной шар. – “Я сильнее вас”.
Стало светлеть потихоньку. Таинственная осенняя ночь нехотя уступала место таинственному осеннему утру.
Частокол стволов по обе стороны шоссе казался непроходимым. Анатолий внимательно смотрел вперед, высматривая поворот, и все же чуть не прозевал его.
