О, Логос, о чем я думаю?
Старик снова заговорил.
– Да, похоже, не нравится вам это задание.
– Я этого не говорил, – сказал Марат.
– Говорили или нет, а всё равно не нравится. Иначе вас не было бы здесь.
– Вы много знаете, – заметил Марат. Ему не хотелось вступать в бесполезный спор.
– Да, – согласно кивнул старик, – я много знаю.
Он замолчал, искоса поглядывая на Марата. Взгляд его стал странно отрешённым. Губы задвигались, беззвучно шепча какие-то слова. Казалось, он рассчитывал что-то в уме.
– Кто вы? – спросил Марат.
– Меня зовут Григорий Штоколов, – сообщил старик. – Вряд ли это имя вам о чем-нибудь скажет.
Имя действительно было незнакомо Марату, и собеседник понял это.
– Когда-то оно было довольно известно в научных кругах, – произнес он. – Но очень давно.
– Вы что, живёте здесь?
– Да, молодой человек, можно сказать, я живу здесь. Вас это удивляет?
– Честно говоря, да.
Штоколов скупо улыбнулся, не разжимая губ.
– Вы ещё молоды, – сказал он. – Вам ещё не раз предстоит удивляться.
Марат понял, что старик не хочет обсуждать эту тему, и прекратил разговор, хотя любопытство не оставляло его, и вопросов оставалось много. Между тем Обитель была уже совсем близко. Её стены круто уходили вверх. Издали они казались абсолютно гладкими, теперь же Марат разглядел, что их украшают выпуклые барельефы. На одних распускались огромные цветы, скалили зубы фантастические хищники, вскидывали гордые головы олени, извивались змеи, орлы расправляли крылья, порхали бабочки, мчались табуны лошадей. На других барельефах можно было видеть сцены из жизни людей. Короли сидели на тронах, нищие бродили по улицам городов, армии уничтожали друг друга, матери укачивали младенцев, тонули корабли, по небу плыли самолеты, заводские трубы извергали дым, охотник убивал волка, пахарь устало тащился за плугом… Картинки переходили одна в другую, сливались в единое гармоничное целое.
– Ух ты… – восхищённо выдохнул Марат.
– Это было задумано как зеркало истории, – равнодушно заметил Штоколов, – но оно вышло, на мой взгляд, довольно искажённое. Вот главный вход.
Над высокими арчатыми дверями уверенно выступала из стены женщина с красивым, но холодным лицом, вероятно, какая-то богиня древности. В её протянутых руках поблёскивала под солнечными лучами серебряная нить. Вход пышным венком оплели мраморные листья винограда. Тут же висели и гроздья, не мраморные, а словно бы светящиеся, прозрачные, из удивительно тонкого стекла.
“Как они не побились?” – мелькнула у Марата неуместная мысль.
Двери раздвинулись сами, приглашая войти, и чёрный проем показался Марату пастью неведомого чудовища, готового поглотить его и старика.
– Вы идёте туда? – осторожно спросил он.
– Разумеется, я иду туда! – сказал старик, вдруг придя в раздражение от бестолковости Марата. – Я же объяснил, что живу здесь.
Марат нервно сглотнул. Ему страшно не хотелось следовать за стариком в эту чёрную пасть. Но Штоколов заметил его замешательство.
– Там, внутри, не опаснее, чем здесь, – проговорил он медленно. – Если Обитель захочет отпустить тебя, то отпустит, даже если ты заглянешь в здание. Если же не захочет…
Он не договорил, развел руками и со значением посмотрел на Марата…
– Боишься?
– Нет.
Старик с одобрением кивнул.
– Правильно. Глупо бояться смерти. Это всего лишь небытие. Не так уж это плохо – не быть, как ты думаешь?
Марат только сейчас заметил, что Штоколов перешел на ты.
