В одном из них она держала на руках тряпичную куклу с пышными рыжими волосами, подаренную ей матерью на её пятый день рождения. Бетти – кажется, так её звали, но с уверенностью Алина утверждать этого не могла. Она увидела себя смотрящей на ту куклу с зелёными глазами-пуговицами. Услышала, как та кукла вдруг заверещала совсем не так как плачут куклы, а как плачет вполне себе живой младенец, который испытывает неимоверную боль. А потом почувствовала как тряпичная ткань, такая грубая на ощупь вдруг стала тяжелеть и наливаться жизнью. Красное платьице Бетти превратилось в плоть, а зелёные глаза-пуговицы отскочили от лица и закатились под кровать, на которой спала Алина. Она увидела червей – жирных, белых и извивающихся, выпадающих из глазниц младенца. Тогда-то она и закричала отшвырнув от себя подарок и с истеричными воплями выбежала из комнаты, не на шутку напугав свою, и без того постоянно взвинченную мать.
Следом за тем образом возникла другая картинка, в которой она увидела себя привязанной верёвками к водительскому сидению машины. Вокруг ночь, освещаемая лишь безучастной наблюдательницей луной. Ночь, луна и оглушительный стрекот тысяч сверчков спрятавшихся где-то неподалёку в траве.
«Нет. Это не мои воспоминания», – успела подумать Алина, но остановить их всё равно не смогла.
Девочка заелозила, пытаясь освободиться от пут, но верёвка лишь туже затягивалась, врезаясь в кожу.
«Это не я. Меня нет в этой машине».
Медленно машина покатилась вперёд, а человек сидящий за рулём замер, перестав дышать. Ещё мгновение и она увидела, как автомобиль скатился в воду, но наполнился вовсе не водой, а чёрной липкой жижей. Тогда-то в голове Алины и промелькнула мысль, что жижу ту невозможно смыть. От неё невозможно избавиться, ведь она само зло. То зло, что окружает её с самого момента рождения.
Были и другие видения, одни из её привычной жизни, другие нет, но в момент, когда тело прыгуна ударилось о бурную воду, сознание девочки озарилось ярчайшей вспышкой света, словно сам ангел расправил свои ослепительные крылья и воспарил на небо прямо перед её глазами. Нереально приятное ощущение спокойствия, вскоре сменившееся тревогой, ведь вслед за светом вновь пришла тьма. В той тьме Алина увидела малышку, сидящую в сыром пропахшем плесенью подвале. Где жёлтая мигающая лампочка раскачивалась из стороны в сторону под низким потолком, отбрасывая зловещие, похожие на руки монстров тени. Она увидела распухшее от слёз и побоев лицо малышки запертой в клетке с железными прутьями и не признала её. Она понятия не имела, что это за ребёнок, но всем своим существом ощутила весь тот ужас, что пережило это несчастное дитя. Удушливый запах свежей крови, страха, пота, человеческих испражнений и кто-то стоящий рядом с клеткой. Некто возвышающийся над малышкой. И он не боится. Наоборот. Он жаден до её страданий. Жаден до криков.
«Нет»! – крикнула мысленно Алина, стараясь отогнать от себя жуткие образы, но никто даже не обратил внимание на то, как сильно она испугалась. – «Что это? Что я только что видела?»
– Нифига себе! – Услышала она восторженный восклик Димки. – Это что ещё за нахер?
Алина открыла глаза и увидела обалдевшее лицо Святоши, как будто совершенно бескровное и неподвижное. Мгновением позже до девочки дошло, что она больше не слышит звуков бурлящей реки, а прежде влажный воздух теперь сушит нос и горло. Посмотрев вдаль, она увидела не воду, а высохшее, потрескавшееся, уходящее поворотом за зелёный холм русло реки, словно внезапно они оказались в жаркой долине, не видавшей дождей уже долгие годы.
