С тех пор тот злосчастный мост стал преследовать меня во сне и наяву. Я и просыпалась на нём, от того что кто-то из прохожих озабоченный моим состоянием колошматил меня по щекам, пытаясь привести в чувство. Я переваливалась через перила моста и блевала желчью, а в голове продолжали звучать вопросы обеспокоенных путников: Что с вами? Что вы здесь делаете? Вам нехорошо? Да. Мне определённо нехорошо, потому что я не знаю, что со мной и что я здесь делаю.
Я возвращалась домой и с ужасом осматривала своё тело покрытое порезами, ссадинами и синяками. И не переставала задаваться вопросом: Я сделала это сама? Похоже, что да.
Те люди, что знали меня, начинали беспокоиться. Нет-нет кто-то из местных находил меня на том мосту или по пути на него, и каждый раз неизменно спрашивал, с кем я оставила своего ребенка. Я не знала ответа на тот вопрос. Знала только, что до смерти боюсь за своего мальчика и чувствовала. Да, тогда уже чувствовала, что не смогу уберечь его от зла». – Алина прервалась тяжело вздохнув.
«Так вот что за ребёнок погиб под тем мостом. Но зачем нам знать об этом. Что мы можем сделать, столько лет спустя»?
– Это всё? – Возмутился Демон, вырывая листки из рук девчонки.
– Нет. Но я думаю, нам стоит дочитать позже.
– Почему?
– Вы не заметили?
– Что? Ты тоже начала слышать этот нарастающий шум в ушах, так? – Демон огляделся по сторонам.
– Ничего. Неважно. Просто странное предчувствие. Будто что-то вот-вот случится.
Ветер – вот что она почувствовала. Дуновение ветерка всколыхнуло листки бумаги в её руках и тут же исчезло, будто что-то пролетело мимо. Нет, не шмель. Что-то другое.
– По-моему нам давно уже пора убраться отсюда.
– В конце письма стоит дата и судя по ней этому посланию уже больше двадцати лет.
– Хочешь сказать, она всё-таки сбросила своего ребёнка в реку? Привязала к нему груз и скинула? – Ноги у Святоши онемели. Он и не подозревал, что всё это время просидел на корточках без движения.
– Предполагаю, что её заставили сбросить своего ребёнка в реку, – поправила его Алина. – Возможно, мы узнаем, так ли это, когда дочитаем до конца.
– Но это письмо, всего лишь её мысли. Как мы можем знать, правда это или нет? – Возмутился Антон, – Она сумасшедшая! Это очевидно. Возможно, она просто хотела придумать оправдание своему поступку, написав эти строчки. Эта женщина, кем бы она ни была, умертвила своё дитя!
– Вполне может оказаться, что вы оба правы, – угрюмо заметил Дима. Друзья посмотрели на него, словно бы спрашивая: «Что ты задумал»? И он не стал терзать их любопытство. – Мы можем проверить, так это или нет. Не то, что написано в письме, но проверить можем.
– Как? – Удивилась девочка.
«Мы все трое как-то связаны. Это не случайность».
(Ты подглядываешь за мной, паршивка. Наблюдаешь, куда я хожу и что делаю? Отстань от меня! Неужели не видишь, она следит за мной. Она что-то знает.
Ничего она не знает.)
– Думается мне, я знаю, кто такая эта Нонна. Если мои подозрения подтвердятся, нам не составит труда отыскать её и спросить. Но… Прежде нужно кое-что проверить.
Девочка тут же воспряла духом, одобрительно кивнула обрадованная неожиданным поворотом событий и, достав из кармана телефон, сделала несколько фотографий лежащего на камнях человека.
– Отдай мне письмо, – попросила она друга, – думаю я ещё поизучаю его. Вдруг мы чего-то упустили.
– Мы? – С улыбкой переспросил Демон, – Ты явно переоцениваешь наши возможности. Лично я вообще ничего не заметил, кроме самой сути. Изучай сколько влезет. – Парень явно насмехался над ней, но на данный момент, ей это было даже приятно.
