- Гаишники злые тут? – спросил я.
- Злые, - кивнул Михалыч, - душу вынут.
- А сговорчивые?
- Ну… да. Наверное.
- Значит, берём, - сказал я, - Вань, сколько у нас нала сейчас?
Напарник глянул на меня неодобрительно, но всё-таки ответил:
- Чуть больше двух миллионов.
- Дай двести, пожалуйста.
Ваня хотел что-то сказать, но, наткнувшись на мой взгляд, передумал.
- Вы пока сходите за документами, бланком договора и ключами, пожалуйста, - попросил я.
Михалыч чуть ли не пулей вылетел из комнаты.
Как только внизу бухнула входная дверь, Ирина нахмурилась и сказала:
- Ребят, ну вы чего, с ходу так деньгами-то сорить? Ну какие двести? За эту развалюху и двадцатки жалко! Я уж не стала при нём, мне ту жить ещё – но это стыдоба какая-то…
- Скажите, Ира. Михалыч бухает? – спросил я.
- Да нет. Не особенно, - Ирина вздохнула, - завязал пяток лет назад… личная трагедия. Работящий мужик, только связываться с ним бояться. Застрял он тут. Перебивается разовыми заработками, да с пенсией нищенской.
- Я вот тоже так подумал, - кивнул я, - значит, деньги не пропьёт, верно?
- Верно.
- И болтать особо не будет?
- Да куда уж – думаю, рванёт в город, пытаться жизнь заново наладить, пока возможность есть.
- И это для нас лучший вариант. Верно? – улыбнулся я.
Ирина улыбнулась в ответ.
- А не так вы просты, ребята, да? – сказала она.
В этот момент вернулся Михалыч. Боясь дышать – видимо, чтобы удачу не спугнуть – он дал мне договор под подпись.
- Вот тут, - указал он, - нужны паспортные данные. Если что потом, перед гаи заполните. И с перестановкой на учёт не тяните. Мне проще в угон подать, чем с налоговой бодаться.
- Конечно, - кивнул я, - не переживайте.
Он поставил свою закорючку в распечатке. Тщательно пересчитал приготовленные Ваней деньги. Потом кивнул и пожал нам руки.
- Ну… бывайте, мужики, - сказал он, - спасибо вам. За всё.
- И вам спасибо, Семён Михайлович, - улыбнулся я.
Когда Михалыч вышел со двора, закрыв за собой калитку, я снова обратился к Ирине.
- Ирина, подскажите… а вам бы не хотелось тоже как-то изменить вашу жизнь?
Хозяйка усмехнулась.
- Это как, риторически? – спросила она с ноткой горечи, - да поздно уже мне, менять-то… уж доживать только и осталось…
- Простите мне мою наблюдательность, - сказал я, - но я заметил, что вы не очень счастливы в этом доме. И это странно, что человек с вашим интеллектом и опытом живёт… очень простой жизнью. Конечно, это ваш выбор, и он, безусловно, заслуживает уважения. Но так получилось, что нам очень нужен толковый человек. Вроде вас. Который помог бы нам, скажем так, обустроиться. Если сойдёмся – то сотрудничество можно будет продолжить.
Ирина, жуя губу, присела на стул и положила руки на колени. Довольно долго размышляла. Я не мешал – всё-таки решение достаточно важное. Да и времени на размышление мы не оставили толком. Это если не брать в расчёт тот факт, что она едва нас знала.
- Ребята вы хорошие, - наконец, сказала она, - вижу. И, наверно, поверила бы вам. Но вы тоже меня поймите. У меня тут сложилась своя маленькая жизнь. И в целом она меня вполне устраивала… да, Танька добра не помнит и относится по-скотски. Ну, бывают такие, что уж там. Но это не сильно мне мешает…
- Есть какие-то ещё обстоятельства? – спросил я, - кто-то от вас зависит?
Судя по тому, как Ирина вздохнула, я понял, что попал в точку.
- Два кота, - она рассмеялась, - да собака. Подобрыши все. У кого хозяева спились, кого просто выбросили… они ж кроме меня никому не нужны будут. Помрут ближайшей зимой.
