– Он просто хочет залезть тебе в трусы. – Эмма наполнила чашку чаем и уселась в кресло напротив, закинув ногу на ногу.
– Ну это естественное желание любого мужчины… Природа так сказать. – Эстер пожала плечами и заулыбалась, рассматривая розу.
– Наивной назвать тебя не могу, но с лояльностью ты явно перегибаешь. – Эмма отхлебнула чай и поморщилась. – Дерьмовый чай!
– А мне нравится! – Эстер налила себе порцию и чуть-чуть отпила блаженно застонав.
– Это ты у нас любительница всякой травы. – Эмма пренебрежительно вернула чашку на поднос. Эстер звонко рассмеялась, заметив, что подруга плавно вернулась к своим излюбленным колкостям:
– А пирожные будешь? – Эстер во всю уплетала сладкое, запачкав кончик носа и уголки губ кремом.
– Нет. – Эмма брезгливо поморщилась. – Я в душ и спать, ты тоже не засиживайся.
– Угу. – На душе у Эстер стало легко и беззаботно, словно и не было того переулка, жуткого незнакомца и дурацкой ссоры с Эммой. Девушка уселась у окна, попивая чай и довольно щурясь от лунного света. Серебряное мерцание начинает растекаться по земле, заливая все вокруг. Обволакивая и оставляя на пути игривые тени и световые отражения. В этом все кажется глубоко пронизанным таинством и магией. Подчеркивая красоту окружающего мира, создавая драматические тени на земле, рисуя сказочные картины на стенах зданий, лунный свет придает жизнь темным улицам и переулкам, которые казались безжизненными и скучными в обычном свете дня.
Эстер смотрит на свои руки, запачканные красной жидкостью. Волосы, спутались и прилипали к щекам, капли крови блестели в тусклом свете. Вода в ванне темно-бордового цвета, девушка ополоснула лицо с умиротворением принимая дар крови, словно вода, которая окружала ее, стала формой освобождения, способом избежать тяжести мыслей и эмоций.
В комнате слишком тихо, единственный звук мягкий плеск о стенки ванны. Когда вода начала остывать, девушка медленно вернулась к реальности. Оглядела комнату, оценивая беспорядок, который вызвала. Некогда белая плитка теперь покрыта пятнами крови, а когда-то белый фарфор ванны стал ужасно красным. Эстер еще раз посмотрела на руки, а затем закрыла глаза, вздохнув. Тяжесть этого гребанного мира ускользнула от нее. Девушка лежит в ванне, наполненной чужой кровью, словно в вечном сне. Стены казалось, приближались к ней, словно сделанные из густого темного тумана. В воздухе стоял запах смерти. Звук тишины нарушался звуками собственного дыхания.
– Эстер, – позвал голос, он исходил из ниоткуда, одновременно знакомый и чужой. Кроме девушки и теней, которые, корчились и танцевали на стенах, не было никого. Почти…
– Ну что опять? – спросила она усталым голосом.
– Не игнорируй меня, – ответил голос, и Эстер почувствовала, как холодок пробежал по спине. – Это опрометчиво и глупо, – продолжало нечто, и Эстер поняла, что голос исходит не извне, а изнутри. Это ее собственный голос, но искривленный и искаженный, как отражение в кривом зеркале. – Эстер порывисто издала маниакальный смех, он эхом разнесся по ванной как крик. Тени, словно ожили, и тянулись, чтобы схватить. Эстер чувствовала, они приближаются, угрожая поглотить целиком!!!
Девушка смеялась и смеялась, пока горло не пересохло, а глаза не хлынули слезами. Кровавыми слезами. Тьма поглощает все к чему прикасается. В этот момент Эстер почти нашла свой дом. Девушка не могла выразить счастье, единственное, что получалось, это смеяться, долго и надрывно.
