– Ты не ответила. Когда заканчивается ваше...м-м-м…мероприятие, – мурлыкнул мужчина, проникновенно заглядывая в глаза и тут же нагло косясь на порванное декольте.
И взгляд такой открытый, искренний! Прямо так и хочется еще шишку поставить, но вместо этого, мило улыбнувшись, отвечаю:
– Через полтора часа. А вы хотели подвезти меня?
– Конечно! – обрадовался Лось. – Я же должен как-то загладить вину за ваш порванный костюм.
П-ф-ф, нашел предлог, называется! Я бы посмотрела на твою вытянувшуюся лосинную морду, если бы в твой «БМВ» я загрузилась вместе со своими «хомячками».
– Это было бы очень кстати, – проворковала я. – Ждите меня у центрального входа через полтора часа. Я буду.
Напоследок подарила ему улыбку из раздела «сногсшибательные» и поскакала отрабатывать свой актерский хлеб. А то там кот Базилио и Лиса уже по пятому кругу импровизируют.
3. Глава 3
Царь.
Господин Луганский терпеть не мог всякие выступления на массовых мероприятиях. К его прискорбию, публичность была неотъемлемой частью обязанностей главы администрации. И поскольку у района должно быть в представителях интеллигентное лицо приятной наружности, то Васе, хоть умри, но нужно выглядеть было бодрячком.
И как он ни плескал в лицо холодной водой, красные глаза и помятый вид с головой выдавали его состояние.
Да, видать, старость пришла. Они вчера и выпили-то всего ничего, каких-то три бутылки, а башка трещит так, словно их было шесть.
Похмельный синдром не мог не сказаться на его настроении. Уже с утра его стало все бесить до чертиков, и подчиненные, те которые имели возможность слиться с окружающим пространством, рассосались по углам, оставляя Стасика единолично отдуваться за всех.
Пока ехали в детский садик, попали в небольшой затор из-за дорожных работ. Стас привычно вырулил на встречку и хотел снова влиться в ряд, прижав чей-то отечественный тазик, но не тут-то было: баба за рулем развалюшки гневно посигналила и одарила Стаса презрительным взглядом.
– Ах ты, мартышка упертая! – буркнул Стас и снова попытался выставить нос, но блондинка и тут среагировала быстрее.
Приоткрыв окно, эта поганка показала охреневшим от такой борзости мужчинам средний палец и, ударив по газам, обогнула асфальтоукладчик, оставив их ждать своей очереди.
– Во бабы наглые пошли!– почти с восхищением пробормотал Стас, но Луганский не был бы Царем, если бы не имел на все своего особого мнения.
Вторым неприятным моментом стало то, что Мила все же сподобилась доставить костюм, но чужой, размера на три меньше того, что носит Луганский.
Тихо матерясь сквозь зубы, Царь выставил трясущуюся Милку из провонявшей краской подсобки и хлопнул дверью под сопровождение злобного рыка:
– Еще хоть раз накосячь! Уволю, к чертям собачьим!
Чтобы хоть как-то успокоить нервы, достал сигарету и, открыв окно, прикурил, услаждая свой эстетический глаз аккуратными клумбами.
Внезапно сбоку послышался какой-то подозрительный шум и чье-то тихое пыхтение.
Вася повернул голову, и сигарета выпала из шокировано приоткрытого рта.
На отливе соседнего окна висел огромный плюшевый заяц и активно дрыгал несоразмерно большим задом в попытке сползти еще пониже.
«Допился, бля!» – подумал Царь, и в следующую секунду заяц с тихим писком полетел вниз и исчез в густых зарослях сирени.
Луганский потянулся за пачкой сигарет и понял, что та упавшая была последней.
Вот, черт! А курить-то хочется…
