Похоже, в ее приемную еще ни разу не заявлялись такие беспардонные особы, как я.
– К Олегу Викторовичу, конечно! – Я оскалилась в улыбочке и тихонько приоткрыла дверь.
С первым замом разговор так же не заладился. Сначала он осматривал меня масляными глазками, потом прочитал мои документы, выслушал и отправил обратно в отдел образования.
Как так-то?!
Пыталась объяснить, что у меня там бумаги не принимают, но, наверное, легче со стеной разговаривать.
Я ему про одно – он мне про другое. Я ему два слова – он мне десять.
В итоге я опять вспылила и, вылетев, как Медуза Горгона, обратно в приемную заявила перепуганной профурсетке, что буду писать жалобу. Но и ее у меня отказались принять!
– Ах, так?! Отлично! Тогда я не уйду отсюда, пока не пообщаюсь лично с главой района. Как там его по имени-отчеству?
Девушка побледнела и промямлила:
– Но у него совещание. Он занят и освободится не скоро.
Пф-ф! Нашла чем испугать!
Деточка, не на ту напала! Мне после пяти часов непрерывного просмотра Свинки Пеппы ничего в жизни вообще не страшно. Не нервы, а суперстальные тросы!
Я уже смиренно собралась присесть на удобного вида диванчик, когда за спиной послышались какие-то странные звуки.
Обернулась.
Дверь главного начальника этой адской канцелярии был открыта, а в проеме застыл отлично мне знакомый Лось и маленький плотный дядька с хитрыми глазами.
Лось, разумеется, меня узнал и тут же расплылся в ухмылочке.
Я мгновенно прикинула, что маленький мужичок никак не может быть главой района, и выходило, что вот этот хамоватый и жестоко обманутый мною тип и есть господин Луганский собственной персоной.
Хорошо это или плохо, решить не успела, поскольку Лось быстро взял дело в свои руки и сам предложил мне пройти в его кабинет для обсуждения проблемы.
И вот сижу я на краешке стула, тереблю файлик с документами и думаю: какой черт меня дернул сбить конкретно этого Лося? Проблем же теперь не оберешься!
Он сам по себе одна огромная проблема. Вон, какими похотливыми глазками смотрит и улыбается! Недобро так улыбается.
– Давайте сюда ваши документы, – наконец, наглядевшись, проговорил Луганский и с издевкой добавляет, – Простите, не знаю как вас по имени-отчеству.
Сглотнула слюну и ответила:
– Алена. Алена Александровна.
Мужчина забрал у меня бумаги и углубился в их детальное изучение, а я украдкой взглянула на часы.
Время близилось к пяти. Мы договорились с Натальей Георгиевной, что она заберет моих хомяков из садика. Сначала она сама рвалась отстаивать права школы в администрации, но я разумно предположила, что если дело дойдет до скандала, то её могут снять с должности. А мне, по сути, все равно. Я и так на птичьих правах.
– Не понимаю, в чем суть ваших претензий, – вынес вердикт господин Луганский. – Школа творчества планово должна в этом месяце зарыться на реконструкцию, а потом отойти в ведомство нашего здравоохранения.
– Но почему?
– Школа занимает слишком большое здание. Ее хотели перевести еще пять лет назад, но не сложилось, – пояснил мужчина. – Району жизненно необходим отдельный стационар, но средства в бюджете сильно ограничены, и было принято решение о реконструкции.
Вон оно как! И не придерешься.
– Хорошо, – скрипя зубами, согласилась я. – Но почему тогда нас переводят в невыносимые условия, сокращают персонал? Неужели нельзя было оборудовать несколько дополнительных классов?
