А потом хлынула новая волна слез, теперь уже по другой причине.
Да, я полюбила человека из Изолта. Я полюбила его семью. Я полюбила их королеву. Но полюбила только тогда, когда узнала их. Я смеялась над одеждой Скарлет в тот первый день, когда она вошла в Парадный зал, и мне не понравилась Валентина, потому что она показалась мне такой же бездушной и холодной, какими считали всех изолтенцев. Теперь я любила их, но поначалу осуждала. А мне бы следовало быть умнее. И хорошенько подумать.
Я ведь лишь принимала то, что мне с радостью предлагали. Может, они об этом не знали, а может, все было не так очевидно, но все равно так же постыдно.
И когда я поразмыслила обо всем, мне стало совершенно ясно: или я заслуживала такого обращения, или никто не заслуживал. Вот так.
Как бы мне хотелось поговорить с Сайласом! Он всегда умел наладить мир, всегда умел думать, он бы знал, что делать. Я смахнула слезы и закрыла глаза.
– Что бы ты сказал? – прошептала я. – Как бы ты сложил все это вместе?
Ответа не было, но я ощутила странную уверенность в том, что он не захотел бы, чтобы я пряталась. Я высоко подняла голову и прошла по длинной дорожке к лестнице для слуг. Я ощутила жар кухни задолго до того, как подошла к ней, вдохнула аромат пекущегося хлеба.
Первое, что я увидела, были глаза Этана, и в них читалось удивление.
– А, Холлис! Вот и ты. Мы… Как ты себя чувствуешь? – спросила тетя Джована.
Я бросила отчаянный взгляд на Скарлет, которой пришлось извиняться за меня.
– Просто иногда я начинаю вдруг плакать… Слишком тяжело после… после…
– Конечно. Ладно, Холлис, вставай к столу. Ничто так не облегчает собственную боль, как помощь другим, которым тоже тяжело.
Я подошла ближе, послушавшись тетю Джовану, и снова заняла место рядом с Энид; ее мощные руки все еще слегка пугали меня.
– Думаю, вы, скорее всего, правы, мисс Энид, – сказала я, глядя на женщину снизу вверх. – Поскольку теперь здесь моя семья, я действительно должна научиться все делать правильно. Вы не покажете мне еще раз?
Она не улыбнулась, даже не сказала «да». Она просто взяла другую миску и поставила передо мной, повторяя прежние объяснения. Делия Грейс всегда давала мне понять, что я ужасная ученица; и это по-прежнему было так. Но я с упрямым вниманием наблюдала за руками Энид. Если она намерена мне все показать, охотно или нет, я намерена научиться.
А Этан все это время пальцем не шевельнул и слова не сказал, он просто наблюдал, словно ожидая, когда я ошибусь. Не думаю, что я снова совершила ошибку, но никто ничего не сказал, и этого уже было достаточно на первый раз.
Я была полна решимости пройти испытание, а потому оставалась в кухне, пока не закончили выпекать первую партию хлеба. К тому времени, когда мы ставили последние миски с тестом, чтобы оно подошло, несколько женщин, работавших на землях Норткоттов, уже направлялись к задней двери кухни, чтобы получить свой хлеб.
Как и говорила тетя Джована, теперь я видела смысл в промежутке между деревьями. Он позволял пройти короткой дорогой тем, кто нуждался в помощи хозяина, не нарушая безупречности лужаек перед домом, которым следовало быть ухоженными и закрытыми. Тропа огибала их, так что все было продумано.
Тетя Джована уделяла время каждой пришедшей, расспрашивала о семье и отдавала хлеб. Она знала все имена, все семейные истории. Она осматривала детей и обещала разобраться с проблемами, на которые кто-то жаловался. Я следила за ней в безмолвном благоговении.
