Стоящих внизу я не видела, но узнала их по голосам. Это были дедушка и мама.
– Нет. Я не хочу покидать семью! – она плакала.
– Ты должна, я давал тебе время – до моего возвращения. Пять лет – это был даже слишком большой срок для тебя. Ты же знаешь, что это необходимо. Мы все прошли через это. Тебе станет легче со временем. Сможешь лучше контролировать себя. А быть с Люсьеной теперь мой черед! Я стану обучать ее тайной науке.
Твердый голос деда звучал неумолимо. Мама продолжала плакать. Я слышала, как она глотала слезы сквозь слова. В голосе ее звучали злость и даже истерическое отчаяние.
– Я хочу быть с ней! Ей нужна мать, она еще маленькая! Клянусь, я не буду тебе мешать учить ее. И вообще не сделаю ничего плохого.
В голосе деда послышалась сдержанная ярость:
– Я знаю цену твоим клятвам. И ты что, не понимаешь?! Для изучения тайной науки она должна остаться одна, без твоей вечной опеки! Вспомни себя! К тому же ты вновь стала срываться. Это тревожный сигнал.
Мать умолкла. Дедушка еще что-то сказал и ушел в столовую.
Я застыла, пораженная этим разговором, и очнулась только тогда, когда услышала приближающиеся шаги. Я быстро и бесшумно (благо под ногами лежали ковры) скользнула в коридор второго этажа, где спряталась за дверь. Мама поднялась на третий этаж: там располагались ее покои. Услышав, что надо мной хлопнула дверь, я вернулась, прошла коридор и отправилась по башенной лестнице в свою комнату. По дороге в моей голове звучали непонятные слова дедушки. «Какая наука, куда должна деться мама? Она что, уедет?» Я совершенно ничего не понимала и чувствовала только дикий страх. Сердце сжималось при мысли, что мама покинет меня.
Я залезла на кровать, обняла подушку, уткнулась в теплую мягкую ткань, которая немного пахла лавандой, и расплакалась. Вскоре, после стука, в дверях моей спальни появился Курт. Несмотря на то, что он был просто огромен, передвигался он, как и дед, совершенно бесшумно. Я продолжала рыдать, изредка вытирая слезы. Он сел на кровать и обнял меня.
– Мммамочка, – протянула я, – я не хочу, чтобы она уезжала!
– Успокойся, Люси, не плачь!
Он гладил меня по спине и ничего не спрашивал. У меня создалось впечатление, что Курт тоже подслушал этот разговор.
* * *
Я не знаю, сколько мы так просидели, не помню, как заснула и когда ушел Курт, но проснулась я одна. На мне по-прежнему было праздничное платье, волосы растрепались и болел живот. Я привела себя в порядок и решила спуститься вниз. Дом пустовал. По дороге я встретила двух своих наставниц: они сказали, что уходят из замка, как, впрочем, и другие мои учителя. Я ничуть не удивилась этому.
Мне так хотелось, чтобы прошлый вечер оказался всего лишь одним из кошмарных снов, которые часто мне снились. Но, к сожалению, о его реальности напоминали мои красные глаза и головная боль. Я решила скрыть от всех, что знаю этот разговор.
Столовая была пуста. Из кухни пахло свежей выпечкой. Я заняла свое место. Пришла Лора, молодая кухарка, и стала накрывать мне.
– Лора, сегодня я буду есть одна?
– Княгиня отказалась от еды, а господарь и Ваш кузен еще спят.
«Не удивительно», – подумала я.
– Почему Вера не пришла сегодня ко мне?
Лора замялась.
– Госпожа, все Ваши гувернантки и многие слуги ушли еще после пира. Я… тоже сегодня работаю последний день…
Она закончила накрывать, уже собралась уходить, но я остановила ее:
– Лора, скажи, почему все слуги разбежались с приездом дедушки? Почему ты уходишь?
