– Раз так печёшься о своём теле, то почему не бросишь курить?
– Как раз и пытаюсь. Отказался от классических сигарет в пользу пара. Он меньше раздражает горло. Постепенно пробую отучать себя, потому что одномоментно отказаться от давней привычки – невозможно.
Я ничего не ответила на это, угрюмо глядя в пол. Дилан наконец отпустил меня и чуть выпрямился.
– Я готов ещё раз извиниться за своё вторжение в вашу личную жизнь, но знаешь, Мэл… Я нахожу несколько странным то, что этот парень не хочет верить твоим словам, но при этом с готовностью отправился к тебе домой с явным намерением устроить приватную вечеринку.
– Да ты и сам тащишь к себе в постель тех, кого знаешь от силы минуты три.
– Да, но я при этом честно им говорю о своих недолгосрочных намерениях. Но было ли такое у вас?.. – парень осторожно утёр ладонью мою щёку, – Судя по твоей тяжёлой реакции, ты рассчитывала на нечто большее, чем одноразовая встреча. И, как мне теперь кажется, у него таких намерений не было.
Дилан вздохнул и крепко обнял меня, поглаживая по волосам.
– Прости, если это прозвучит неприятно… Но думаю, что даже к лучшему то, что он ушёл из твоей жизни, не успев тобою воспользоваться. Иначе твоё сердце было бы разбито куда сильнее. И опять же: прости, если прозвучит самонадеянно… Но, мне кажется, что моя оплошность помогла избавить тебя от потенциальных проблем в будущем. Без доверия и открытости нельзя построить что-то мало-мальски серьёзное. Если тот парень не готов верить твоим словам, значит он тоже не достоин твоего доверия. Ты заслуживаешь лучшего.
Слова Дилана над моим ухом прозвучали неприятно. И самонадеянно. Но… Правдиво. Чуть успокоившись, я услышала логику в его словах.
– А те курсы… Плевать на них, разве нет? – добавил Дилан, – Я вообще не понимаю, зачем ты на них записалась. У тебя и так отличная техника и мастерство.
– В век цифровых технологий надо регулярно поддерживать актуальность своих знаний. К тому же, курсы – это хорошая возможность установить новые контакты, – пробурчала я в плечо парня, – Новые знакомства могут приблизить меня к цели: открыть свою выставку. Это сделает мне имя. Имя сделает мне клиентскую базу. Клиентская база – это деньги. А они мне очень нужны.
– Так всё дело в деньгах? Почему бы тогда не открыть свою фотостудию? Все с ума сходят от фотосессий в духе «лав стори». А с твоей техникой у тебя бы отбоя от клиентов не было.
– Я не люблю «пластмассовые» фото.
– Что это значит?
– Постановочные. Не люблю постановочные фото. В них нет души. А делать портретные снимки безумно сложно.
– Что тут сложного?
Дилан достал из кармана телефон и, открыв приложение камеры, сделал пару наших фото. Я покосилась на своё недовольное лицо на снимке рядом с улыбающимся парнем и чуть закатила глаза.
– Видишь? Я за секунду сделал портретный снимок, – кивнул Дилан.
– Это всё тоже «пластмасса». Штамп. Конвейер. Настоящее искусство может уловить в человеке нечто такое, о чём он и сам может не подозревать. Что-то глубинное, скрытое от посторонних. Честное, искреннее, личное… Выудить нечто такое из человека, да ещё и успеть запечатлеть на плёнке – невероятно сложно. Это не значит натужно улыбаться в объектив или положить руку на лицо в неловком позировании. Это значит выйти на запредельный уровень доверия вместе с фотографом и позволить ему проникнуть в свои мысли. К этому мало кто готов. Да и вообще мало кто из фотографов в состоянии проводить подобные съёмки. Только легенды, вроде Энни Лейбовиц.
