Рита закатила глаза и снова подперла голову кулаком.
— Мам, ты закрыла камеру.
— Я поправляю шнур, — пробился приглушенный, далёкий голос.
Микрофон она тоже закрыла. Рита невольно улыбнулась фиолетовым блёсткам. Всё время что-то не то или с микрофоном, или с камерой, или ноутбук разрядился и нужно протянуть к нему шнур, и всё это случается во время таких звонков.
— Всё, готово, — снова донёсся глухой голос.
Фиолетовые блестки стали отъезжать, приобрели очертания женской фигуры, и тут же перед Ритой появилось два лица. Их осветила прикроватная лампа. Седой мужчина в возрасте, одетый в полосатую пижамную рубашку, полусидел в кровати, опёршись о подушку. Женщина в фиолетовом блестящем сари еще не приготовилась ко сну: её волосы до сих пор держала коса с вплетенными в неё украшениями. Губы расплылись в довольной улыбке, от глаз побежали глубокие морщинки.
— Привет, — пропела Дивья Шетти и стрельнула взглядом по краям монитора. — Ой, как у тебя там светло!
Будто первый раз.
— Здесь еще только начало шестого, — проговорила Рита, складывая руки на столе.
— Да-да, точно…
Виджай Шетти молча нахмурился и уставился куда-то вниз монитора.
— Привет, пап, — Рита вскинула брови. — Ты сегодня не в духе?
— Всё нормально, — буркнул он.
Она перевела взгляд на мать, та многозначительно закатила глаза.
— Спастика, — влетел в наушники громкий шепот. — Он два раза за день пролил чай.
Можно подумать, он её не слышит. Какое отношение спастика имеет к здоровым рукам? Рита с недоумением посмотрела на хмурое отцовское лицо.
— Ты пил чай ногами?
Он не мог стать более хмурым? Мог. Упёрся подбородком в грудь и недовольно крякнул.
— Придерживал чашку на колене, а оно дернулось.
Будто он только вчера вышел из больницы и не знает, как жить в новом теле.
— Па-а-апа, — Рита на секунду прикрыла глаза. — Не обжегся?
— Откуда я знаю? — он нервно фыркнул. — Нога покраснела, но Арджун сказал, что всё будет нормально.
— А Арджун это…
— Новый медбрат, — вставила мама.
Тот самый индийский Мэттью Ройс… Дыхание на секунду сбилось. Что за странная реакция? Родители даже в самом бредовом сне не смогли бы представить, чем их дочь занимается по вечерам. Не то что догадаться.
— Куда делся старый? — в голос вмешалось обманчивое безразличие.
— Переехал в Мумбаи, — рявкнул отец. — Мы и дальше будем говорить о моих судорогах и няньках?
— Это обычная бытовая тема, ничего такого! — мама выгнула тёмные брови и с возмущением повернулась к мужу. Её тёмная коса зло подпрыгнула на груди. — О чём еще нам говорить?
— Да хоть о ней! — отец разомкнул руки и ткнул ладонью в монитор. — Ты опять на работе? — он строго посмотрел на Риту.
И это тоже будто в первый раз… Постоянно одно и то же, в самом деле. Рита устало вздохнула.
— Ты же видишь, что да.
— Хоть бы раз показала нам офис и своих друзей.
Друзей? Каких? Тех самых, которые сейчас плавают за стеклом и бросают через него любящие взгляды? Рита взглянула поверх монитора: Нат, успевший отвлечься от бурной деятельности и теперь пристально пялящийся на Риту, быстро отвернулся.
Вот так.
Она снова перевела взгляд на родителей.
— Хоть бы раз сами приехали и посмотрели.
Отец не затянул с реакцией.
— Хах! — ядовито выронил он.
— Что? Люди с гор кататься умудряются, нужно только захотеть!
— Ну конечно…
И от кого же, интересно, Рита унаследовала характер? Ни единого предположения…
— Как твои дела? — мягко заговорила мама. В её взгляде снова появилась теплота.
