Ощущаю вселенскую беспомощность. В руках этого человека самой себе начинаю казаться маленькой куклой. Ноги путаются, и, если бы не Горский сейчас, наверняка, рухнула бы на пол, как мешок с мукой.
Стас останавливается посреди кружащих в танце пар. Поднимаю на него глаза, и когда наши взгляды встречаются, понимаю, что бежать поздно. Кладу ладони на широкие плечи, примиряясь с неизбежностью. Возможно, пришло время, чтобы подружиться с Горским? Пытаюсь выдавить из себя улыбку, но Стас в ответ не улыбается. Смотрит глубоко, напряженно. Я не раз наблюдала, как он общается с другими, как непринужденно выглядит при этом. Почему же рядом со мной он всегда так мрачнеет?
-Как тебе бал? – пытаюсь завязать ни к чему не обязывающую беседу. Хотя, когда вокруг так гремит музыка, сделать это тяжело. Приходится прислоняться к Стасу ближе, чтобы он услышал.
-Нормально, - отвечает он односложно, явно не желая поддерживать мои жалкие попытки сблизиться с ним.
Больше ничего не говорю. Просто пытаюсь контролировать каждое своё движение. Не особо хочется наступить Стасу на ногу и дать повод потешаться надо мной. Но контроль покидает меня, когда Горский на самой последней секунде угасающей музыки вдруг приподнимает меня, отрывая от пола.
-Дурак? – вырывается из меня прежде, чем я успеваю подумать. – Опусти.
Но на мои слова он не реагирует. Поднимает лишь еще выше. Сам задирает голову, смотрит мне прямо в глаза. Его взгляд, как и при первой нашей встрече, обжигает.
В этот момент музыка окончательно угасает, и включается более яркий свет. Горский будто приходит в себя. Он резко опускает меня и, ни слова не говоря, идет прочь.
Прежде, чем я окончательно прихожу в себя после такого безумного поведения своего одногруппника, проходит несколько минут. Блуждаю по залу в поисках кого-либо из подруг. Натыкаюсь на Белову. Она, заметно, не в самом лучшем расположении духа. Наверное, искренне верила, что станет королевой осени. Но не повезло.
-О, Деева, привет, - приветствует она меня кислой улыбкой.
В этот момент неожиданно раздаются какие-то крики. Мы с Ксюшей тут же поворачиваемся в ту сторону, где, похоже, завязалась потасовка. Большинство ребят, в том числе и мы с Беловой, устремляемся к дерущимся. Но дерущихся, как таковых, нет. Когда мы подходим ближе, видим, что на полу лежит какой-то парень, а сверху на нем сидит Горский.
Слышно, как через толпу начинают продираться преподаватели. Они громко требуют пропустить их. Особенно громогласен Федорович, препод по математике. Стас тут же пружинисто поднимается и делает шаг в сторону. Его оппоненту тоже помогают подняться. Когда Федорович всё же прорывается в центр боевых действий, то уже непонятно, кто именно нарушил порядок.
-Что здесь случилось? – грозно интересуется Дмитрий Васильевич.
Все тут же начинают уверять, что ничего не случилось, просто кто-то оступился и упал.
Начинает утомлять происходящее за последние десять минут. Понимаю, что устала и хочу домой. Прощаюсь с Беловой, которая уходить пока не намерена, и, забрав из гардероба вещи, выхожу на улицу. На крыльце стоят те, кто захотел подышать свежим воздухом. Среди них вижу и Дину с Лешей, которые над чем-то смеются. Машу Полянской на прощание и продолжаю свой путь.
На улице уже довольно темно, фонарей на дороге, ведущей к моему дому, немного, поэтому я искренне пугаюсь, когда мой путь кто-то преграждает.
