Прошло дней двадцать. Как-то утром, выйдя из дому на работу, я услышал, как неизвестный господин расспрашивает соседскую девочку:
– Ну а кто же все-таки его убрал?
– Откуда я знаю? – отвечала девочка.
Любопытство заставило меня остановиться.
В это время в дверях показалась мать девочки и, обратясь к господину, сказала:
– Ей-богу, мы не виноваты, господин уполномоченный. Сколько раз мы просили его не делать этого, но ничто не помогло, и этот человек не послушался нас.
– А где он живет? – сердито спросил уполномоченный.
– Вон там, в конце переулка, – ответила мать девочки и высунулась из двери, показывая незнакомцу на мой дом. Завидя меня, она радостно воскликнула:
– Да вот и он сам!
– Это вы вывезли отсюда мусор? – повернувшись ко мне, строго спросил незнакомец.
– Да, я.
– Кто вам это позволил? – измерив меня взглядом с головы до ног, спросил он.
– А кто должен позволить, господин уполномоченный? Целая куча мусора лежала посреди улицы… вот я и распорядился, чтобы его убрали.
– Куда убрали?
– Не знаю, господин уполномоченный.
– То есть как это не знаешь?.. Куда же все-таки дели мусор?
– Откуда мне знать, господин. Шофер куда-то отвез.
– Ты над кем издеваешься? – рявкнул уполномоченный. – Это расхищение казенного имущества! Продал казенный мусор, положил деньги себе в карман да еще дерзишь!
Чувствую, что либо в голове господина уполномоченного не все в порядке, либо я сошел с ума.
– Дорогой начальник, – сказал я, – что вы изволите говорить? Что значит «казенный мусор»? Что значит «продал»? Я уплатил сто туманов наличными, чтобы стало чисто в переулке!
Уполномоченный вынул из кармана книжечку, спросил мою фамилию и имя, что-то записал и ушел.
На следующее утро господин явился ко мне домой и отвел меня в районное отделение городской управы к господину начальнику. Начальник, не поднимая головы, долго рассматривал какие-то письма и, бросив наконец на меня пытливый взгляд, спросил:
– Это тот самый негодяй, который слопал казенный мусор?
– Что вы изволите говорить, господин начальник? – не дожидаясь ответа уполномоченного, возразил я. – Кто слопал казенный мусор? По-вашему, я похож на человека, который способен съесть мусор?
– Конечно, мусор слопать нельзя, – с благосклонной улыбкой разъяснил он, – но деньги, вырученные от его продажи, слопать можно… Садитесь, пожалуйста!
Я присел на краешек стула перед столом господина начальника.
– Ну-ка, давай по порядку выкладывай, куда ты дел мусор.
– Я уже вчера докладывал вашему уполномоченному, что не знаю, куда его увезли. Я только уплатил шоферу сто туманов и больше не интересовался судьбой мусора.
– Вы же знали, что мусор принадлежал государству? – затянувшись сигарой, произнес он. – По подсчетам наших экономистов, вы без всякого на то разрешения продали мусору более чем на семь тысяч туманов… – И, не дожидаясь моего ответа, вдруг, как из пушки, выпалил: – Это называется расхищением государственной собственности! Это называется присвоением казенных денег! Это называется казнокрадством! Понятно?
Я почувствовал, что у меня раскалывается голова, стучит в висках, распух язык… Что же это такое?.. Что я натворил? Теперь еще, чего доброго, отдадут меня под суд по обвинению в грабеже, в расхищении государственного имущества. Вот ведь как обернулось дело!
– Что же теперь со мной будет, господин начальник? – едва пролепетал я.
– У нас есть на это законы, статьи, параграфы.
