***
– Вот так всё и началось, – вздохнул мой рассказчик.
Он помолчал, задумчиво глядя на развалины.
– Неужели такое незначительное разногласие привело к гибели аббатства! – удивилась я.
– Незначительное? Не скажите. Епископ разделил людей. Слаб человек. Даже когда он добровольно вступает на путь монашества, человеческие слабости ему не чужды, и не у всех хватает сил их победить. Ну, слушайте дальше.
Как говорят, разделивши монахов, епископ разделил и их материальное содержание. Он считал справедливым, что если монах приносит больше дохода аббатству: варит и продаёт пиво в округе, занимается другим трудом – то он в большей степени, чем другие, имеет права на этот доход. Больше заработал – лучше питаешься, добротнее и теплее одеваешься.
Получилось так, что работники в монастыре ходили в лучших одеждах, ели сытно и даже пили вино по праздникам, чем те монахи, которые занимались духовной работой: исповедовали, писали иконы, переписывали книги, несли службу в храме – и не приносили дохода.
В аббатстве появились раздельные столы с различными блюдами, различные по качеству одежды…
Зависть и обида – плохие советчики, начались ссоры и дрязги среди монахов.
И однажды в шуме очередной ссоры завязалась драка. Накопившаяся многомесячная обида вырвалась наружу, снеся всё на своём пути. Гвалт, крики, ругань и вдруг ужасный мужской вопль огласил монастырь. Все оцепенели. В мёртвой тишине было слышно, как бьётся муха в стекло окна…
Люди попятились к стенам. В центре зала на полу, неестественно вывернув голову, лежал мёртвый мужчина. Над ним стоял монах с искажённым от бешенства лицом и сжатыми кулаками.
Далёкий дьявольский хохот не услышали люди, с ужасом смотря на труп.
Послышался крик, он нарастал, нарастал и уже, казалось, от ужаса кричали стены аббатства – так кричали, обезумев от страха, люди. Этот крик отрезвил убийцу. Он недоумённо смотрел на лежащего, испуг охватил и его. Лицо его стало мертвенно-белым. Схватившись за голову, он в отчаянии бросился бежать. И все кинулись врассыпную. Только два монаха остались на месте. Они медленно подошли к погибшему брату и встали на колени. Всю ночь молились около него, прося простить их, а едва различимый лик Бога печально смотрел на них.
***
– Вот такие дела, – вздохнул рассказчик. – Так был покинут монастырь. Говорят, что утром епископ, убегая, чтобы скрыть следы преступления, взорвал пивоварню. Она находилась как раз рядом с тем зданием, где убили монаха. Оно тоже пострадало от взрыва, камнями засыпало весь зал, едва не убило и тех двоих, что читали над убитым отходную. Но они выжили. Вон видите маленький домик? Это они построили. Не захотели уходить. Монахи уже состарились здесь, и ходят слухи, что в их домике собраны сокровища! Они всю жизнь по крупицам собирали из-под обломков уцелевшие рукописи, иконы и восстанавливали всё, что можно было восстановить. А с позапрошлого года они открыли тут воскресную школу. Посмотрите, там, у дороги сидят двое. Это они. Наверное, ждут своих учеников.
Я с грустью смотрела на две согнутые временем спины и белые как лунь головы старцев.
– Вот и получается, что выиграл дьявол? – горестно спросил провожатый. – А может, и не выиграл. Ведь если бы все отвернулись от духовных дел, то и не было бы ссор и обид. И не было бы этих двух монахов, которые, не смотря, ни на что, собирают по крупицам реликвии и передают их ученикам.
