графа А. П. Бестужева-Рюмина>32 и отошедшая в казну после его ссылки в счёт числившегося на нем казенного долга. Бестужевзатратилна его украшение большие суммы: осушил, проведя поперек острова рвы, выложенные камнем, и развёл сад. В 1765 году был подарен Цесаревичу.
Светская жизнь великокняжеской четы била ключом, когда они по понедельникам устраивали балы и ужины, а по субботам – великолепные праздники с очень оживлённым балом, разговорами после спектакля и с ужином в театре – в зале – за большим столом, а в ложах – за маленькими, на которых Мария Федоровнаревноваламужа к часто сменяющимся хорошеньким фрейлинам. После ужина бал продолжался и заканчивался очень поздно.
В этих двух местах группировался около Павла Петровича и Марии Фёдоровнынебольшой кружок преданных им лиц. То были граф Панин>38, Салтыков, граф Н. П. Румянцев139, князь Куракин>66, Лафермьер>98, Николаи>97 и несколько позднее – Вадковский140 и Плещеев>104.
Фёдор Фёдорович Вадковский, которого Павел Петровичзнал ещё с детства, пожалованный 28 июня 1778 года камер-юнкером, тогда же был определён к цесаревичу.
Сергей Иванович Плещеев поступил на службу мичманом в 1764 году, служил в английском флоте, совершил путешествие в Америку, по возвращению откуда отправился в 1770 году с русской эскадрой в Архипелаг. Там, в чине лейтенанта, служил на корабле «Ростиславъ» с главнокомандующим графом А. Г. Орловым>116. Сопровождая посланца египетского владельца Алибея на родину, Плещеев совершил путешествие в Сирию и Иерусалим. Из этой поездки вернулся на флот в ноябре 1772 года. В 1773 году был отправлен на судне «Быстрый» в Любек, а в 1775—1776 годах состоял при константинопольском посольств князя Репнина>127. Как опытный моряк, Плещеев был назначен состоять при Павле Петровиче в звании генерал-адмирала (флотский чин 1-го класса по Табели о рангах) в Павловск. (Очеркъ истории и описание. Составлено по поручению Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Константина Николаевича. Спб, 1877).
В этом кружке царила светлая личность Марии Фёдоровны>130. При ней не было назначено особой гофмейстерины. Графиня Румянцева, сопровождавшая её в Петербурге, вскоре после её бракосочетания, оставила двор и удалилась в Москву. Фрейлинами молодой великой княгини были первоначально Алымова и Молчанова, а затем с августа 1777 года, Борщова и Нелидова>133. Но самой близкой и доверенной ей особой была подруга детства, баронесса Шиллинг фон-Канштадт>136, приехавшая вслед за ней в Россию и в 1780 году вступившая в брак с подполковнииком Христофором Ивановичем Бенкендорфом.
Приехав в Россию, Мария Фёдоровна изучала русский язык под руководством Пастухова, брала уроки музыки, повторяла с Эпинусом>64 математику и физику, читала «Обозрение Российской Империи» Плещеева.
«Великая княгиня, – писал Валишевский>24, – занималась искусством, – вернее всеми искусствами или почти всеми, – без большого успеха, но ревностно, и работы ее бывали довольно милы. Она не пренебрегала шитьем и вышиванием… По примеру родителей, она устроила в Павловске литературный кружок, и так как Павел обожал театр, то исполняла кстати, и обязанности импресарио. Тут же, в Павловске, она возводила постройки, разбивала сады в подражание идиллии родительского дома. Сверх того, она умудрялась уделять много времени благотворительным и воспитательным учреждениям, которые до сих пор носят ее имя, что дало повод Карамзину
