— Сашенька! — подскакивает она. — Ты к Сан Санычу? — Отец позволял себя так называть узкому кругу лиц, в который Анастасия Федоровна, безусловно, входила. Для остальных он Александр Александрович — жёсткий и властный начальник.
— Конечно, — киваю головой. — Как ваше ничего? Как здоровье?
— Все отлично! Кости, правда, барахлят иногда, но это не страшно…
— Не щадит вас отец.
— Работяга он у вас, — ласково улыбается. — Да и не до отдыха сейчас. Новый проект на носу. Целый год готовим. Шоу будем запускать, на европейский манер. Такая суматоха… А ты что? Девочку себе приличную нашёл? — хитро прищуривается.
— Не-а, — невозмутимо пожимаю плечами. — Мало приличных осталось, Анастасия Фёдоровна.
— Это просто ты не в тех местах ищешь. Вот у нас девчонки на канале работают! Пчелки-труженицы! И одеваются прилично, а главное — всегда здороваются, не хамят…
А потом, когда наступает ночь… Эти пчелки трудятся уже над другими вещами.
Уж поверьте мне! Знаю, проверял.
Правда, разуверять Анастасию Федоровну не стал. Ей ещё с ними работать.
— Главный у себя? — указываю головой на дверь.
— У себя, конечно. Сейчас, погоди, — нажав на селектор, она произносит, — Сан Саныч, к вам Сашка пришёл.
— Пусти, — отвечает грозный голос отца.
Нажав еще раз на кнопку, она улыбается, а я захожу в кабинет.
Панорамные окна, дубовый стол, заваленный бумагами, несколько шкафов, диван с креслами и столиком. Собственно, все. Отец у меня минималист.
Плюхаюсь на диван, вальяжно закидывая ноги на стол.
— Что стряслось? — интересуюсь.
— Это ты у меня спрашиваешь? — напряженным голосом отвечает вопросом на вопрос.
Мрачный он какой-то.
— Ну да. Ты ж просил приехать.
— Сын, — вздыхает и щипает себя за переносицу, — что с тобой происходит?
— Э-э-э, — туплю, бегая глазами по кабинету. Где я уже накосячил? — все хорошо, вроде.
— Хорошо? — гремит он. — Матери не звонишь, пропадаешь по ночам, учиться не хочешь, работать не хочешь. Саш, чего ты вообще от этой жизни хочешь?
Дерьмо.
У нас уже состоялся один такой разговор в прошлом году, но тогда отец достаточно лояльно отнесся к моим гулянкам. Что сейчас не так?
— Ну это. Как его…
— Очень вразумительный ответ. Что у тебя с учебой? — пытливо смотрит на меня. Не дождавшись ответа, чеканит: — Я хочу, чтобы после выпуска ты пошел ко мне. Поработаешь год-два с документами, присмотришься, потом, может, продюсировать начнёшь. Я не хочу отдавать свое место кому попало.
Это фиаско. Я и сам бы рад сесть в это нагретое кожаное креселко, да вот только…
— У меня через месяц защита диплома, — начинаю.
— Я в курсе.
— А диплома у меня нет, — заканчиваю.
В конце концов, у него такие кадры работают, что в подметки нашим ботанам не годятся. Напишут мне на красный диплом!
— Ч-что? — рявкает. Хватается за голову и ерошит волосы, затем ослабляет галстук. — А теперь объясни мне, сын, каким образом ты собираешься его сдавать?
— Ну я думал, что ты…
— Опять я! — хлопает кулаком по столу. — Всё я! Я тебя в универ пристрой! Я тебе сессию закрой! Я тебе денег дай! А что ты? Так и будешь свою жизнь прозябать?
Да что они заладили-то…
— Па, ну что тебе стоит…
— Мне стоит опять краснеть за своего сына-оболтуса. Вырастил на свою голову! Мы все с матерью для тебя, а ты только что и умеешь нажираться и девок менять! Значит так, мой дорогой, дипломную напишешь сам без моей помощи. А ещё, чтобы времени на всякую ерунду меньше оставалось, будешь работать у меня. Младшим сотрудником.
