— Жанна! Сколько раз я тебя предупреждал, чтобы ты не лезла к сестре?
— Ты всегда только и твердишь что о ней!
— Потому что она нуждается в защите — она человек.
— А я не нуждаюсь? Ты всегда нянькался только с ней. Упала — ушиблась, жалеешь, а на мне и так все заживет мгновенно! Заболела — травки, компрессики, сю-сю, а мне — стакан теплой воды, и все — здорова!
— У тебя здоровье сверха, у нее — человека. Вы разные.
— Так и отношение разное! Она родилась — ты ее от себя не отлеплял!
— Потому что ты родилась доношенной, а она — нет. Беременность сверхом короче. Я много раз тебе объяснял: ты успела сформироваться, а Диана еще два месяца провела в кувезе, а потом месяц на моих руках, потому что нуждалась в тепле.
— По твоим словам, я сама виновата, что родилась сверхом, а не человеком! А по мне — это все она виновата.
— Жанна!
— Что?! Ты говорил не лезть к ней, но это она полезла в мой мир!
— Если бы ты с детства не пыталась навредить Диане, мы жили бы вместе.
— Что ты все приводишь пример, когда нам было по два года? Я этого даже не помню.
— Зато я хорошо помню каждый твой поступок. И поверь, я знаю, что ты и твой зверь хотели с ней сделать. И хотите до сих пор. Мне больно, что у меня такая дочь.
Невеста всхлипнула так, что во мне отозвалась ее боль.
— А мне больно, что у меня такой слепой отец!
Девушка побежала, что неожиданно, в мою сторону. Резко повернула за поворот, за которым я стояла, и врезалась в меня.
Я рефлекторно поймала ее в объятия, а потом осознанно сжала руки, прижимая девушку к себе. Она была ниже, хрупче на вид, тоньше. Я светлая — она темная. У меня белоснежная кожа — у нее смуглая. Я высокая, она — низкая. Но силищи в ней было много — у меня до сих пор болела грудь от удара.
В момент, когда я сомкнула объятия, казалось, время остановилось. Я не отдавала себе отчета, зачем обняла ту, что так яро меня ненавидит. Из-за которой мне самой больно и так холодно.
— Отпусти ее!
Кто это крикнул? Словно приказ.
Девушка посмотрела на меня снизу вверх. Получилось, что я прижала ее лицо как раз к своему немаленькому вырезу платья, и это настолько вывело ее из себя, что зрачки глаз вертикально вытянулись у меня на глазах.
Жанна занесла руку, а летела к моему лицу уже черная лапа с раскрытыми когтями.
Я зажмурилась и отвернулась и вдруг почувствовала, что рядом со мной больше никого нет. Открыла глаза и увидела, что Жанну за лапу прижал к стене Яр, за талию держал Артур, а за ноги — ее женишок.
Папа выглядел потрясенным увиденным.
— Ты опять?
Он переводил теплый взгляд, каким всегда смотрел на меня, на Жанну, и тот вмиг становился ледяным, разочарованным.
— Нет-нет, папа, я просто не сдержалась! Это гормоны!
Яр посмотрел на невесту.
— Степан Александрович, вашу дочь мы будем судить за попытку беспочвенного нападения на человека. И пусть наш клан только формируется, а глава еще не выбран, закон нужно соблюдать уже сейчас, иначе начнется вакханалия. Прошу меня простить.
— Простите ее на первый раз.
— Это не первый раз, — вдруг сказал отец. — Пусть я и не сверх, но как ее родитель я имею полное право голоса. Жанна должна ответить за свой поступок.
Жених вскочил на ноги.
— Степан Александрович, прошу, измените решение. У Жанны просто всплеск гормонов, понимаете? Я уверен, она не хотела нанести вред сестре.
Отец посмотрел на Жанну:
— Скажи, ты хотела нанести вред Диане?
У меня перед глазами пронеслось воспоминание о летящей к лицу лапе. Я сглотнула, нервно выдохнув, и тут же поймала на себе два внимательных взгляда — Яра и Артура.
