— Ты куда?
— Туда же, куда и ты, — сдавать анализы на наркотики и лекарственные препараты! Кто знает, какие могут быть последствия у употребления этой дряни... — Марина уже натягивала один сапог.
— Я видела! — Я настаивала на своем. — И никуда не поеду!
— Солдаты, которые тестировали на себе ЛСД, тоже много чего видели! — Марина теряла терпение, а я наконец прислушалась к ее словам. Может ли это быть правдой?
Когда я первый раз зашла в ту злополучную квартиру, то видела легкий дымок на кухне... Могло ли это быть...
— Ага, судя по лицу, ты начинаешь что-то вспоминать! — Марина натягивала второй сапог.
— Я не поеду на экспертизу, даже если это так и есть! — остановила я подругу.
— Но почему? — недоумевала она.
— Ты же знаешь, я иногда работаю с лицами, занимающими высокие посты. Их служба безопасности пробивает всех работников до седьмого колена, мне никак нельзя светиться положительными тестами на эту гадость! — Мозг начинал работать в правильном направлении, хотя я не верила, что нахожусь под воздействием. Нет! Я чувствовала, что тест будет отрицательным, даже была уверена в этом... Просто... В это было логично поверить! Да! Точно! Я хотела в это поверить! Тогда можно объяснить и пулю навылет, и медведей, да и галлюцинации во дворе...
— Ты уверена, что не хочешь сдать анализы и пройти осмотр врача? Круглосуточные клиники примут нас с распростертыми объятиями, без вопросов и анонимно. — Марина сидела на пуфике в коридоре и внимательно осматривала меня, будто сама была доктором.
— В нашей стране ничего нельзя сделать анонимно! Кому, как не тебе, это знать? — Подруга работала в IТ-сфере и иногда рассказывала мне байки из рабочих будней. Благодаря ей я заклеила камеру ноутбука и с подозрением отношусь даже к безобидным приложениям, которые закачиваю на телефон.
Марина промолчала, поджав губы. Была недовольна собственной болтливостью и непрозорливостью, что лишний раз подтвердила словами, сказанными спустя полминуты молчания:
— Язык мой — враг мой!
— Марин, раздевайся обратно! Хочешь увидеть поддельные пол-ляма? — перевела я тему.
— Да тебе они привиделись! — отмахнулась подруга, но сапоги сняла.
— А вот и нет! — Я достала из кармана куртки пачку купюр и сделала из них веер. — Видела?
— Лет пять, наверное, строгого режима! — присвистнула Маринка и медленно подошла ко мне, будто боялась спугнуть кругленькую сумму.
— Не, не тянет даже на «крупный размер». Для этого два с чем-то ляма надо, а это так, мелочь... — Я уже успела покопаться в статьях УК РФ, но вывод все равно был неутешителен: избавляться от хрустящих бумажек придется самостоятельно.
— И сколько там? — Глаза подруги горели, и я ее понимала. Не каждый день видишь такие деньжищи. Вот только жаль, что поддельные!
— Около полумиллиона, я же уже тебе сказала. — Я положила купюры на стол и вздохнула: — Гори-гори ясно, чтобы не погасло!
— Ты собираешься все это сжечь? — Марина схватила часть фальшивок и посмотрела на свет.
— А что остается? Я не хочу в тюрьму, а ты? — Я забрала соблазн из рук подруги и аккуратно сложила в стопку к фальшивкам.
— Убери их с глаз долой! — заморгала Марина. — В топку их, и правда! Неужели ты бы такие деньжищи сегодня за раз выручила?
— Ага, выручила! Как видишь! — Я развела руками, как бы напоминая обо всем. — Теперь понимаешь, почему я как сайгак побежала на встречу, несмотря ни на что!
