В какой-то момент он, почти неосознанно, развернулся, чтобы уйти, но все же усилием воли преодолел это близкое к паническому желание, и продолжил движение вперёд.
«Думаю, что, если это получается у меня, у какого-нибудь хорошо натренированного человека может получиться дойти и до самого дома».
Как никогда он ощущал сейчас разницу между человеческой и волчьей природой. Будучи зверем он почти всегда в первую очередь был подвержен инстинктам, и уже давно бы поддался спонтанному чувству самосохранения. Сейчас же, будучи человеком, он как бы блокировал свои ощущения и шёл вперёд, ни на что не взирая.
«Волк так не может, это точно», – подумал он.
Метров за 200 до лаборатории с Канни стало твориться что-то странное, как будто он спит наяву, и ему снятся кошмары. Перед его внутренним взором стали возникать ужасные картины невиданных доселе чудовищ, и он вынужден был остановиться, поскольку просто не мог продолжать путь. Он сжал кулаки и стиснул зубы, твердя себе, что это всего лишь иллюзия, как вдруг в один миг странное наваждение и чувство страха ушли, и он почувствовал огромное облегчение.
«Видимо, мастер увидел меня и отключил экран», – подумал он, и бросился к дому бегом.
Оказавшись у входной двери, он остановился и стал ожидать дальнейших приказов.
Спустя пару минут, страж Алекс открыл дверь и вышел к нему навстречу. Канни отступил на шаг и низко поклонился хозяину.
– Ты что экспериментировал? Все датчики начали сходить с ума, пока ты сюда шёл. Зачем тебе понадобилось подходить так близко? Ты не чувствовал поля? – строго спросил колдун, хотя в его голосе и не чувствовалось обвинения.
– Чувствовал, господин. Очень хорошо чувствовал. Но я хотел проверить, насколько долго обычный человек может выдержать его и бороться со страхом.
– Что ж, метров 200, как правило, бывает предельным. Дальше уже возможно сумасшествие. Так что, ты рисковал, малыш.
Ему нравилось, когда хозяин его так называл. А вот прозвище Канни, данное магом Тенниусом, ему почему-то не нравилось, и казалось каким-то унизительным, хотя он к нему и привык.
– Заходи, – приказал мастер. – Обсудим кое-какие детали и научимся одеваться.
«Одеваться?» – недоуменно подумал оборотень, но не стал задавать лишних вопросов.
Несмотря на все доводы и аргументы Петра, после сеанса гипноза его вышестоящий начальник полковник Морозов приказал вернуть ребят в деревню, сказав, что микрочип хоть и достоин внимания, но не настолько, чтобы всерьёз рассматривать версию их похищения. То ли гипнотизёр был не особо опытным, то ли сеанс не слишком глубоким, но попытка возвратить память ничего не дала. Андрей вспомнил, что они забирались на дерево, а Лера, что они увидели некий свет вдалеке, и спустились с дерева, чтобы дойти до него. Ничего такого, что могло бы хоть как-то объяснить, каким образом у них оказался чип, и как они попали на край поля.
Вертолёт полковник Морозов вторично не предоставил, сказав, что причина недостаточно веская, и для такой мелочи это роскошь. Поэтому старшему брату пришлось везти ребят домой на своей машине, выслушав предварительно от начальника тираду на повышенных тонах, что он, используя свое служебное положение эксплуатирует такое серьезное оборудование не по назначению.
Будучи в раздражённым состоянии, Петр то и дело ловил себя на том, что от досады и непонимания жмёт на педаль акселератора, не отдавая себе отчёта, с какой скоростью несётся его Ауди Q7. Он поставил для себя зуммер на 150 км/ч, чтобы его неприятный писк напоминал ему об опасности, которую несёт в себе высокая скорость, поскольку с такой машиной он не чувствовал никакой разницы между 110 км/ч и 170 км/ч. Сейчас зуммер то и дело пищал, но иногда Петр, погруженный в размышления, не обращал на писк никакого внимания, пока брат с сестрой не напоминали ему о том, что нужно снизить скорость.
