Как бы она ни относилась к визитеру, как бы люто его ни ненавидела – ключ к ее будущему у него, и не потому, что она своим состоянием обязана ему, родителям или всей этой дурацкой «Группе», а потому, что он, вероятно, мог бы научить ее управлять голосами в голове, или, по крайней мере свести с теми, кто на это способен. Возможно, если эти голоса смолкнут, у нее появится шанс слышать реальных людей, научиться с ними общаться, вписаться в окружающий мир.
– Где ты? – выкрикнула Элла. – Где ты, сукин сын?
– Закройте глаза.
Элла резко повернулась, схватила лежавший на полу коврик и попыталась прикрыться. Голос прозвучал так четко, что она решила, будто его обладатель где-то в номере, огляделась, обшарив глазами каждый уголок, но… никого.
– С закрытыми глазами вы будете лучше меня слышать.
И лишь тогда Элла с замиранием сердца поняла, что голос звучит у нее в голове, но в отличие от остальных был совершенно чистым, четким, словно говорили по защищенной от помех телефонной линии.
«Он мне что-то транслирует?»
Помимо воли Элла пришла в восхищение. Вот черт, как он смог?..
– Не пытайтесь мне ответить, – опять прозвучал голос, – ничего не выйдет. Вы можете принимать, а вот транслировать – нет. Просто слушайте.
«Отлично, – с горечью подумала Элла. – Значит, ты хозяин положения. Опять».
– Рад, что вы посмотрели видео. Полагаю, у вас есть вопросы.
«Да, пара-тройка».
– Вам представится возможность задать их во время подготовки. Она начинается завтра на нашем объекте в северной части штата. Вас там ждут.
«Конечно-конечно».
– Возьмите карандаш и бумагу. Информация, которую я вам сообщу, очень важная. Никому ее не передавайте.
Возможно, то, что Элла не могла ему ответить, было к лучшему, поскольку его не терпящий возражений тон начал выводить ее из себя. Примерно после двадцати секунд молчания голос продиктовал ей географические координаты, потом дважды повторил, и Элла торопливо их записала: просто цифры, ничего больше. Затем голос коротко попрощался и пропал так же внезапно, как и появился.
Немного справившись с охватившим ее волнением, Элла забралась под одеяло.
Завтра она увидит «Группу» своими глазами. Вступать в нее у Эллы нет ни малейшего намерения. Не хочет она, чтобы ее оболванили и промыли ей мозги, как родителям. И, конечно же, она не собирается ни на какие задания по указке этого сборища психов. Вместо всего этого она поменяется с ними местами. Возьмет от них то, что нужно ей, и на своих условиях. Она заставит их научить ее контролировать или даже отключать передачи, которые делают ее жизнь невыносимой, отключать «дар», потом вытянет из них побольше информации о родителях, особенно о матери. После всех совершенных ею бесчинств самое меньшее, что может сделать эта секта, – заполнить пробелы в знаниях Эллы. Когда достигнет своей цели, она уедет, избавившись от головных болей, от бабушки, от ожиданий родителей – от всего, и начнет строить нормальную, счастливую жизнь, к которой стремилась, которую заслуживает.
Впервые после похорон Мими Элла почти сразу же уснула глубоким и безмятежным сном.
Дафна Александрис повернулась к своему мужу Ставросу.
– Слышал шум?
– Какой шум? – поднял тот глаза от планшета.
– Ну… дребезжание. Вот опять!
Супруги Александрис сидели в разных концах огромной гостиной особняка в колониальном стиле в чилийском городке Путре. Друг продал Ставросу здание за символическую плату в те времена, когда тот вершил политику Греции в качестве министра и правой руки Димитрия Манцариса. В обмен на это Ставрос дал зеленый свет строительству многоквартирных домов в бедном районе Афин, которые могли не полностью соответствовать правилам противопожарной безопасности. В любом случае дом в Путре являл собой оазис умиротворения и спокойствия, где Ставрос с женой могли скрыться не только от политических бурь, но и от всего, от чего понадобится скрыться. Стоявший чуть в стороне от населенного индейцами живописного городка в горах, охраняемого, словно добрыми божествами, пиками вулканов Таапака, особняк был чрезвычайно удобным и одновременно роскошным, богато украшенным бесценными предметами искусства южноамериканских индейцев доколумбовой эпохи. В Чили можно жить по-царски и на относительно скромные средства, но чета Александрис обладала далеко не скромными, так что жила на широкую ногу и могла себе позволить хорошую охрану.
