— Ведьма, кризисный кто там? И из деревни, из совсем провинции? — издевательским тоном спросил мужчина, ни на йоту мне не поверив. — Тогда с чего такая сообразительная?
— Книжки выписывала, — отмахнулась от умника. — Так что с арендой?
Зря я в лоб спросила, только вызвала подозрение у местного задиры. Хотя если присмотреться к остальной команде, то он меньшее из зол. Юлианна унылая, Линея — жаба, следующая инструкциям, Эндрю — скользкий и мутный, Элайза — хитрая и чересчур амбициозная. И это только на первый взгляд.
Дэниэл показался мне честным и очень переживающим за вверенных ему людей. А может, меня покорила его фигура с каменным прессом? Надеюсь, это стресс, а не что-то похуже.
— Да, у нас удобное расположение. Прямая дорога от центра города, где находятся все лавки и собираются жители.
— А почему вы не сдаете помещения?
Здесь де Римоут помрачнел.
— Мой кузен против. Находиться вблизи цехов запрещено, вдруг выведают родовые тайны.
— А если сдать второй этаж? — я уже сильно задумалась, определилась и утвердилась в этой мысли. — Сколько можно выручить?
Тот назвал сумму, превышающую задолженность перед работягами. Нифига же себе. Я так половину расходов отобью. Нет большей проблемы для бухгалтеров, чем зарплаты подчиненных. Налоги — это как тачку с купюрами к яме подвезти и выбросить.
— А кто, говоришь, твой кузен?
Эта ремарка была ввернута не зря.
— Серьезно? Ты и этого не знаешь? — прямо посмотрел на меня Дэниэл. — Даже не интересовалась, прежде чем на работу соглашаться? Что у тебя за деревня?
Мое стойкое молчание оборотень не оценил, но все-таки пояснил.
— Кристофер де Ричмонд, владелец этого филиала и остальных фабрик.
Челюсть моя упала и ударилась об пол. Но потом собралась и вернулась обратно. Чему я удивляюсь? Здесь каждый чей-то родственник. Даже меня Робб объявил далекой племянницей.
Чинопочитание — не мой конек, я соседа-депутата матами обложила, когда нашу квартиру залили. Впрочем, не буду сомневаться в своих решениях. У бедолаг кризис. Время экономить, а не бессмысленно использовать возможные пустые залы, приносящие деньги, для хранение швабр, халатов и пустых коробок.
— Значит, будем искать, кому сдать второй этаж, — прищурилась я, оценивая площадь.
Вон там сделаем кабинет начальства, рядышком еще один: может, для меня, а может, для страшного и ужасного Кристофера (про себя я уже окрестила его Страшилой). Перед ними поставим столы для остальных служащих. И на цветы место останется.
— Мне уже тревожно, — де Римоут в мои начинания не верил. — Скоро сюда нагрянет брат, и предложенный тобою выход из ситуации ему не понравится.
— Ну да, конечно, — не удержалась от ехидной ремарки, — а простаивающее без работников производство ему понравится больше?
Оборотень ничего не ответил, лишь покачал головой, и мы медленно вернулись наверх. Трусы, отчего они так боятся инспекции начальства? И не таких перемалывала мощная машина революции. Могу и устрою, нужно только учитывать сроки.
— Бали, — выпустила друга, — ты как? Никто не стучался?
— Нет, хозяйка, — отрапортовал фамильяр (как быстро я свыкаюсь с местными понятиями), — но мне очень надо...
— Что? — я округлила глаза.
Мне казалось, что до обеда еще далеко.
— Ну надо, — заюлил ротвейлер.
Блин, забыла. Жаль у меня времени нет, чтобы выйти на прогулку с питомцем. Выглянув из-за двери, первой увидела Юлианну.
— Деса Эйлон, — обратилась к ней.
