Павел очень сильно надеялся на то, что через год-два ему уже не нужно будет заниматься нелегальным отловом рыбы. Не нужно будет не спать по ночам, расставляя сети, вставать ни свет ни заря, чтобы их вытянуть, постоянно отстегивать всяким проверяющим организациям, местному участковому, рыбнадзору и прочим, не нужно ловить косые взгляды местных жителей, презирающих их, чужаков, обирающих их родные края… Зависеть от Ашота, мнившего себя чуть ли не богом, вздрагивать, бояться, быть готовым сорваться с места… Павел ощущал, что он очень здорово устал от такой жизни. Он мечтал о покое. Но пока еще думать об этом было рановато. Пока еще недостаточно средств, чтобы отделаться и от этих людей, и этих мест, и этой работы…
Воронов прихлопнул прилепившегося к щеке комара и посмотрел налево.
– Здесь! – бросил он Николаю.
Тот сразу заглушил мотор и стал готовиться к работе. Завозился и Михаил, до этого сонно клевавший носом на корме. Лодка замерла, тихо покачиваясь на речной поверхности. Мужчины зашевелились… Пришла пора доставать сети.
Сети были полны рыбы. В темноте она казалась какого-то янтарного цвета. Подтянули, затащили в моторку, Рыжов завел мотор, и лодка тихо, неторопливо пошла к берегу. Все трое выпрыгнули, Николай и Павел взялись спереди, Михаил подталкивал сзади. Втроем вытащили лодку на песчаный берег. Теперь следовало погрузить рыбу и отправляться к Ашоту. Там сдать улов, получить деньги – и по домам. Обычная схема, отработанная годами.
Привычными движениями принялись рассортировывать рыбу, отделяли крупную от мелкой, дорогую от дешевой. Раскладывали в специально предназначенные для этого мешки. Руки хорошо знали эту работу, дело шло ловко и споро. Оставалось совсем чуть-чуть, и можно ехать. Михаил с Павлом к Ашоту, а Николай отгонит лодку.
Хрустнула ветка, и все трое невольно вздрогнули, обратив взгляды в сторону реденького лесочка. Оттуда, из густой пелены тумана, показалась высокая фигура. Она медленно двигалась в их сторону. Павел, наслышавшийся местных легенд, замер, чувствуя сухость во рту. Застыл и Николай, но по другой причине: в призраков он не верил, а проверяющие органы чуял за версту. Павел увидел, как рука Николая потянулась к карману…
– Здорово, рыбаки! – послышался глуховатый голос.
Михаил всмотрелся, выдохнул облегченно:
– Фу-у-ух, Андреич, это ты! Чего шастаешь по ночам, пугаешь только!
На берег вышел местный участковый, Василий Андреевич Круглов – высокий, жилистый человек с редеющими каштановыми волосами и рыжеватыми усиками. Участковым Круглов, кажется, служил здесь вечно – даже старожилы Бережного никогда не упоминали никого другого, кто раньше работал бы на этом посту. А ведь лет Круглову было не так и много – примерно между сорока и пятьюдесятью.
– Чего это тебе не спится, Андреич? – продолжал Михаил радостно, успокоенный, что это не призрак и не кто-то из рыбоохраны.
С Кругловым у них давно сложилось взаимовыгодное сотрудничество: солидную долю прибыли они ежемесячно отстегивали участковому. Он отлично знал, чем они промышляют, но предпочитал делать вид, что не в курсе. Простоватый человек с незатейливым умом, он всегда вел себя как типичный житель глубинки. Но при этом наблюдательный человек бы распознал, что Круглов очень даже себе на уме: он всегда тщательно присматривался, все замечал, только не говорил напрямую, а умел приберегать свои знания и наблюдения на потом, дожидаясь удобного случая, чтобы ими воспользоваться. Сейчас он смотрел на троих мужчин, чуть прищурившись, долгим взглядом, и под этим взглядом все трое вдруг почувствовали себя неуютно.
