ОбрАДно в СССР - страница 30

– Больно… – проговорил я наконец.

– А! больно! а мне не больно? не больно? – повторила она.

Она осторожно расправила вырванные волосы, обмотала их вокруг пальца и свернула их в колечко.

– Я твои волосы к себе в медальон положу и носить их буду, – сказала она, а у самой на глазах все блестели слезы. – Это тебя, быть может, утешит немного!

Слезы КЭТ меня совершенно сбили с толку и я решительно не знал, на какой мысли остановиться? Я и сам готов был плакать: я все-таки был школьником.

Я глядел на нее и, все-таки не понимая, отчего ей было тяжело, живо воображал себе, как она вдруг, в припадке неудержимой печали, ушла в сад и упала на землю, как подкошенная. Я хотел, ради неё совершить, какой-нибудь даже дурацкий подвиг!

Воображение мое заиграло и я начал представлять себе разные мифические триллеры, как я буду спасать ее из рук неприятелей, как я, весь облитый кровью, исторгну ее из темницы, как умру, у ее ног. Я вспомнил картину, висевшую у нас в гостиной: Малек-Аделя, уносящего Матильду или сцену из КАПИТАНСКОЙ ДОЧКИ Пушкина! Незаметно мой воспаленный разум переключился на окружающую действительность, и я узрел большого пестрого дятла, который хлопотливо поднимался по тонкому стволу березы и с беспокойством выглядывал из-за нее, то направо, то налево, точно музыкант из-за шейки контрабаса.

Кругом было и светло и зелено; ветер шелестел в листьях деревьев, изредка качая длинную ветку малины над головой КЭТ. Где-то ворковали голуби и пчелы жужжали, низко пролетали по редкой траве. Сверху ласково синело небо, а мне было так грустно.

И вдруг меня осенило её спросить:

– А в кого ты влюблена?

Мои глаза и её глаза встретились. Она опустила их и слегка покраснела. Я увидал, что она покраснела, и похолодел от испуга. Я уже прежде ревновал к ней, но только в это мгновение мысль о том, что она полюбила другова парня, сверкнула у меня в голове: «Боже мой! она полюбила!» КЭТ торопливо пожала мне руку и побежала вперед….

Кровь во мне загорелась и расходилась. Ночью мы решили замутить излюбленный пионерский ТРЮК – измазать ЗУБНОЙ пастой спящих герлов, то есть я хотел влезть в окно к КАТИ и измазать именно её!

…Я проснулся среди ночи, проворно оделся, как самнабула и лунатик сиганул в окно, а потом поломился в сторону её корпуса. Ночь была темна, деревья чуть шептали; с неба падал тихий холодок, от огорода тянуло запахом укропа. Я перешёл аллею; легкий звук моих шагов, смущал и бодрил меня. Я останавливался, ждал и слушал, как стукало мое сердце – крупно и скоро. Наконец я приблизился к её корпусу и спрятался за скамейкой. Вдруг мне почудилось, в нескольких шагах от меня промелькнула женская фигура… Я усиленно устремил взор в темноту, я притаил дыхание. Что это? Шаги ли мне слышатся, или это опять стучит мое сердце?

– Кто здесь? – пролепетал я едва внятно. Что это опять? Подавленный ли смех?., или шорох в листьях… или вздох над самым ухом? Мне стало страшно…

– Кто здесь? – повторил я еще тише.

Воздух заструился на мгновение; по небу сверкнула огненная полоска; звезда покатилась.

– «КАТЯ?» – хотел спросить я, но звук замер у меня на губах, а тюбик с пастой шлёпнулся в траву. И вдруг все стало глубоко безмолвно кругом, как это часто бывает в средине ночи… Даже кузнечики перестали трещать в деревьях, только окошко где-то звякнуло. Я постоял, постоял и вернулся в свой корпус, к своей простывшей постели. Я чувствовал странное волнение: точно я ходил на свидание, и остался одиноким и прошел мимо своего или чужого счастья.