Щас сестре позвоню…
(набирает номер)
Светлан! слышь, лапуль, а какую наш отчим на… помнишь, когда дядь Стёп… Свет, ты меня слышишь, нет?! Ты выйди… Алло?!..
Ну, щас недоступная будет, в душкомбинате этом… Ну, я ж говорю: «недоступен», ага.
Я говорю, он на ходу, дядя Стёпа: поют там чегой-то, а он молчит-молчит – хлоп! опять чего-то придумает, запоёт… «Я купил себе часы, а они не тикают… Интересно посмотреть, куда девки сикают!» (смеётся) Настолько был юморной…
(звонит телефон)
Ну чего ты там недоступная? Это не у меня, это ты: (передразнивает) «извините, связь прервала-ась». Ну слышно терь или нет? А ты где была?!. ну ладно. Слушай, ты помнишь, когда дядю Стёпу-то хоронили? Ну, дядю Стёпу, отчима-то, Первухина! Не помнишь? Ой, а чего ты не помнишь-то? А-а. Я хотела вспомнить, какую песню-то пели. Он всё говорил-то: «песню мне спеть». То ли «По Дону гуляет», нет, не «По Дону гуля…» Какую-то песню пели… Да на даче где-то копает… Ну, ладно, давай, ага.
У мамки, говорит, спроси. Ага, вон спроси поди…
А когда хоронили, спрашивали даже: «Кого хоронят?» Было, наверное, человек сто: столовую сняли в Алексине, в самом городе: «Кого хоронят?»
«Тракториста».
Удивлялись даже, что столько народу – простого тракториста.
Вот так… Интересно было, конечно…
VI. Заточка и кувыркучесть
– А теперь обратите внимание, господа, – поднял ложку Белявский, – как чётко у них развивается тема. Сначала она боится ездить на тракторе… «Беларусь»? «Беларусь», да: «они падучие»…
– «Кувыркучие».
– Кувыркучие. Затем наступает следующий момент: грузовик. Мать боится выехать на бугор. Сразу представьте эту дорогу. И третье предупреждение – безупречно! по всем голливудским канонам: чинит трактор – уродует себе руку, делается «неправильная рука». «Человек с чёрной рукой», мементо мори.
И жирный финал: в тракторе – погибает! Логично? Логично.
Глядите: казалось бы, безобидные механизмы… трактор, какой-то там грузовик молочный с бидонами – становятся смертоносными! Нужно их укрощать. Как коня-огня. Тоже, кстати, для Фёдора тема: «Русские – и механизмы». Пойдёт?
– Вы знаете, – сказал Фёдор, – в одной русской книге был поразительный эпизод: рассказывалось, что все подростки в русской деревне – все до одного – разбивались на мотоциклах. Едва в деревенской семье появляются деньги, первым делом надо купить мотоцикл: на машину не может хватить, но хватает на мотоцикл. И на мотоцикле – по ямам, без освещения, без фонарей… безусловно, аварии… Я держу в голове описание девушки после аварии: девушек возят на заднем сиденье, поэтому она осталась жива, но со сломанным позвоночником. Одна в тёмной комнате – занавески закрыты – постоянно она вспоминает последний вечер перед аварией, снова, снова, все подробности повторяет в уме…
– Да, вот кстати про девушек: как тебе, – обратился Дмитрий Всеволодович к жене, – как тебе понравилась эта принцесса? «Кто первый прискачет, за того выйду замуж». И ведь знает хитрая, у кого мощнее «движок»! Притворяется, что само собой получилось: «судьба», мол. А если по сути-то – дарвиновский отбор! Не рога, не копыта, не кулаки – а «движок» у кого мощнее!..
– Зверьки, – вдруг процедила Лёля.
– Что-что? – удивился Белявский.
– Зверушки. Резвятся. Или сидят за решёткой, – немного щурясь, пояснила Лёля. – А вы – человечище. Натуралист…
– Резковато… – улыбнулся Дмитрий Всеволодович. – Зверьки, животные? Резковато… Но разница-то – ведь и правда очень большая.
