Девушка услышала смех, раздавшийся в нескольких проходах от нее, и была уверена, что он адресован ей. Она была одета не так, как другие одноклассники, и заметно отличалась от них. Ее щеки залила краска, когда она начала чувствовать, что на самом деле бросается в глаза.
И когда Кэйтлин уже была готова выйти из класса и, возможно, даже из школы, она услышала голос.
«Здесь».
Девушка обернулась.
В последнем ряду, возле окна, из-за своей парты встал высокий парень.
«Садись», – сказал он. – «Пожалуйста».
В классе стало тише – одноклассники хотели посмотреть на ее реакцию.
Кэйтлин подошла к нему, стараясь не смотреть в его глаза – огромные светящиеся зеленые глаза – но ничего не могла с собой поделать.
Он был великолепен. У него была гладкая оливковая кожа – она не смогла бы сказать, был ли он темнокожим, испанцем, белым или метисом. Но Кэйтлин никогда раньше не видела такую гладкую и мягкую кожу, дополняющую точеную линию подбородка. Его карие волосы были короткими, а сам он был худым. Было в нем что-то, что делало его присутствие здесь неуместным. Он казался хрупким. Возможно, художник.
Это было так не похоже на Кэйтлин – быть настолько пораженной парнем. Ей доводилось видеть прежде, как влюблялись ее подруги, но в действительности она никогда этого не понимала. До сегодняшнего дня.
«А где ты будешь сидеть?» – спросила она.
Девушка пыталась контролировать свой голос, но он звучал неубедительно. Она надеялась, что он не поймет, как она нервничает.
Он широко улыбнулся, обнажая идеальные зубы.
«Прямо здесь», – сказал он и подошел к огромному подоконнику – всего в нескольких футах от парты.
Она посмотрела на него и он ответил на ее взгляд – их глаза встретились. Кэйтлин приказала себе отвести взгляд, но не смогла.
«Спасибо», – сказала она, тут же разозлившись на саму себя.
«Спасибо? Это все, что ты можешь сказать? Спасибо?»
«Верно, Барак!» – раздался голос. – «Отдай этой милой белой девушке свое место!»
Одноклассники рассмеялись, после чего в классе снова начался шум. Все вновь потеряли к ним свой интерес.
Кэйтлин увидела, что он опустил голову, смутившись.
«Барак?» – спросила он. – «Это твое имя?»
«Нет», – ответил он, краснея. – «Они просто так меня называют. Как Обаму. Они считают, что я на него похож».
Кэйтлин присмотрелась и поняла, что он действительно похож на него.
«Это из-за того, что я наполовину черный, а наполовину белый, и еще частично пуэрториканец».
«Ну, что ж, я полагаю, что это комплимент», – сказала она.
«Они считают по-другому», – ответил парень.
Она наблюдала за ним, когда он сел на подоконник – его уверенность исчезла. Кэйтлин могла бы ручаться в том, что он чувствительный. Даже ранимый. Он не принадлежал к этой группе ребят. Это было безумием, но Кэйтлин хотелось его защитить.
«Меня зовут Кэйтлин», – произнесла она, протягивая руку и глядя ему в глаза.
Он удивленно посмотрел на нее – на его губах вновь заиграла улыбка.
«Джона», – представился он.
Его рукопожатие было крепким. Покалывающее ощущение пробежало по ее руке, когда она почувствовала, как его гладкая кожа коснулась ее руки. Кэйтлин почувствовала, что растворяется в нем. Он задержал ее руку в своей на секунду дольше, и она не могла не улыбнуться в ответ.
* * *
Остаток утра прошел как в тумане. Ко времени, когда Кэйтлин добралась до столовой, она была голодна. Девушка открыла двойные двери и была поражена тем, насколько огромным был представший перед ней зал. Из-за невероятного шума здесь, казалось, находились тысячи школьников – все кричали. Помещение напоминало спортзал. Кроме того, через каждые двадцать футов, в проходах, стоял другой охранник, внимательно наблюдавший за происходящим.
