– Виктор Иванович? А, куда идем-то? Вы так и не сказали.
– Да? Разве? – Тихонов пожал плечами, – на вторую…, через полк.
– Куда…? – Николай, широко раскрыв глаза, смотрел на капитана, – вдесятером? На вторую?
– Ну, а что не так? Может тебе дивизию выделить?
– Оставайтесь, товарищ капитан, – Пасечник пытался убедить командира, – чего там ехать, мы быстренько туда-сюда, а вы отдохните пока.
– Все сказал? – капитан строго посмотрел на сержанта, – собирайтесь и ничего не забудь, сам проверю. Придумает же.
– Есть, товарищ капитан, – Пасечник поспешил выполнять поручения.
Капитан присел на камень и вновь погрузился в раздумья. Когда Пасечник прибежал к своему бараку, солдаты медленно никуда не торопясь выбирались из барака, чтобы умыться. Степанов стоял под легким ветерком, подняв руки пытался хоть как-то отогнать жару, и закрыв глаза блаженно говорил лежавшему на лавке Архипову.
– А, что Диман, ты как мыслишь? Попремся мы сегодня, куда-нибудь?
– Наверняка, – улыбнулся, не открывая глаз Архипов.
– Вот я зык у тебя, накаркаешь, ещё сейчас!
– Да причем здесь мой язык, Толян, примета верная, если Степа свою коробку шаманит, жди подарков.
– В натуре, – оглянулся на него Толик, – и чего я такой ненормальный?
– Ты, Толя не ненормальный, – Архипов приподнялся на лавке, – ты, ефрейтор Степанов лучший «мехвод» полка! Понял? Да и мы тут не с деревянными автоматиками бегаем.
– А, ты хотел бы?
– Что?
– Ну, с деревянным?
– Веришь, Толян? Сплю и вижу, как в классики с девчонками играю, – улыбнулся Архипов.
– Трепло, ты, – обиделся Толик.
– Вон, Колька летит, пошли собираться.
Степанов внимательно посмотрел на Пасечника, пытаясь по его поведению определить предстоящее задание. Настороженный и торопливый вид сержанта не внушал оптимизма. Степанов махнул рукой.
– Сглазил чертяка, никак в самую пасть к духам полезем.
– Степаныч, хватит тарахтеть, с ротным поедешь.
– Еще, кто? – спросил Архипов.
– Хочешь?
– Нет, – честно признался Дмитрий.
– Никак, Дима, я тебя не пойму. Шутки твои глупые давно ребятам не нравятся. Смотри, доиграешься.
Ругнулся Николай больше до приличия, кем-кем, а трусом Архипов никогда не был. А, болтовня его, это ничего, это от обычного солдатского безделья.
– Я же правду сказал.
– Мне,правда, твоя, Дима, как зайцу стоп-сигнал, мне твой ствол нужен. Понял? Иди, собирайся. Еще шесть правдолюбов есть?
– А, куда? – сзади подошел Седых и тронул Николая за рукав.
– Ты, чего? На базаре? Куда, зачем? Идешь?
Седых кивнул головой и отошел. Вскоре девять человек весело переругиваясь и подгоняя на ходу снаряжение, спешили к машинам. БМП встревожено фыркнули и «обиженно» надрываясь, прогревали движки. Солдаты поудобнее устраивались на броне. Через полчаса машины уже подкатили к артскладу. Тут Пасечника неожиданно окликнули.
– Товарищ сержант? Вы… Пасечник?
Николай удивлено оглянулся. Перед ним стояли три девушки. Одна из них шагнула вперед. Он с восторгом расплылся в улыбке и, поправив панаму, спрыгнул с брони, и отошел в сторону, увлекая девушек за собой, чтобы шум двигателей не мешал разговору.
– Да, я Пасечник, а, вы? Вы, кто? – он светился как «новая» копейка.
– Куда нам цепляться? – спросила одна из них.
– Как вам сказать? А, вы разве не знаете?
– Что? – нахмурилась девушка.
– Ну, куда девушки вообще цепляются?
– Сержант! Ты оборзел?
– Извините, – улыбнулся Николай, – вам кого?
– С вами разговаривать не очем, я вижу, у вас одна извилина, да и та след от панамы, – девушка зло отчитывала его, – где ваш Тихонов?
