– У нас есть казармы, – махнула рукой Клара, поняв, что он осознал свое заключение и на время смирился. Тем легче, не придется нянчиться с ним. Она внезапно почувствовала такую усталость, что еле заставила себя сдвинуться с места. Оставшийся путь она пролетела на внезапно открывшемся втором дыхании, распахивая дверь и хлопая в ладоши. В низкой темной комнате загорелся свет. Вдоль стен стояли двухэтажные кровати, аккуратно заправленные чистым бельем. Никаких окон, только пара камер слежения, мягкий ковер на полу и пледы у изголовья каждой кровати.
– Выключите свет! – рявкнул кто-то, улегшийся у дальней от двери стены. – Не одни же!
– Упс, – одними губами произнесла Клара, снова хлопая в ладоши. – Занимай любую, белье меняют каждый день, так что не беспокойся. Душ напротив по коридору, туалет там же. Полотенца на стойке в душе. Меня во сне не зови. Я зайду за тобой в семь, – дала девушка указания шепотом и выскользнула, оставив парня одного в темной комнате. Не одного, конечно, на кровати у стены снова заворочались, но уже без сопровождающих, точно.
Рёкин почесал голову. Затем свалил куртку и ботинки у ближайшей кровати, решив, что лучший выход из сложившейся ситуации – лечь спать. Душ он уже принял дома, потому просто умыл лицо в раковине и вернулся в комнату, на цыпочках поднялся на второй этаж кровати и, завернувшись в плед с головой, мгновенно провалился в сон, слушая мерный гул кондиционера где-то под потолком. Он совершенно забыл о браслете Око, который все еще намертво приклеился к запястью, как вторая кожа. Забыла о нем и Клара, не рассказав, как его снять, и беззастенчиво завалившись спать в медпункте.
Но один человек о нем точно не забыл. И это он сейчас стоял с планшетом перед экраном, что-то набирая на нем. Панель перед ним загорелась, выводя что-то серое на экран – начало сна того самого странного новичка, случайно подобранного его стражем. Капитан знал, что естественный сон мог многое рассказать о природе соноплазмы Рёкина, поскольку был вызван не капсулой, а банальной потребностью организма, а потому обладал гораздо большей энергетикой. Именно поэтому он намеренно не напомнил об Оке, когда отправлял обоих отдыхать.
Макгрегор присел на стул, терпеливо ожидая, пока пройдет полчаса с того момента, как Рёкин улегся спать, следя по камере и Оку, чтобы он вступил в подготовительную стадию глубокого сна. Наконец мутные очертания на экране начали принимать более четкие формы, и перед человеком в белом халате предстали самые сокровенные мысли и эмоции объекта.
Ничего экстраординарного там не было, глубокий сон не отличался красочностью видений, а потому на экране можно было различить только множество мутных фигур, похожих на толпу людей в сильный дождь, когда пелена воды застилает глаза. Мужчина вздохнул, откладывая планшет и потягиваясь. Очевидно, совершенно зря его зацепил этот молодой человек – в нем точно не было ничего особенного. Данные, считываемые с Ока, показывали абсолютную норму соноплазмы, и сонные веретена не представляли собой ничего необычного. Потому он отошел от монитора, обнуляя капсулы и занимаясь приготовлением к следующей смене, когда на экране вдруг кто-то истошно закричал, и даже закаленный сотнями виденных кошмаров мужчина вздрогнул.
Он резко обернулся как раз в тот момент, когда на экране серая бесформенная тень втыкала нож в тело лежащей на полу женщины, а затем резко направилась к нему. Разумеется, не к нему, но ощущения были, что она сейчас вырвется из экрана. Кровь, стекавшая с огромного гипертрофированного ножа, занимавшего половину экрана, образовала лужу на полу, и тень замерла, осмотрелась по сторонам и глухо зарычала.
