Я опустилась на колени, чтобы проявить почтительность и выслушать повеление государыни.
– Ее Величество приказывает всем новоприбывшим наложницам явиться через три дня сразу после восхода солнца во дворец Фэнъи, в зал Чжаоян, чтобы поприветствовать Ее Величество и других наложниц.
Тетушка Фан Жо рассказывала, что только после официального приема у императрицы наложницы получают право разделить ложе с императором, а задержка в три дня давалась для того, чтобы новенькие в гареме могли привыкнуть к здешнему распорядку.
Я выслушала приказ и велела Цзиньси проводить Цзян Фухая. Но стоило только евнуху императрицы уйти, как мне доложили, что прибыли подарки от наложницы Хуа.
В Инсиньтан зашел главный евнух ее дворца, Чжоу Нинхай. Он вежливо поклонился, а затем, поманив рукой идущих за собой младших евнухов, объявил:
– Матушка Хуа послала своего жалкого раба, чтобы он передал сии драгоценные подарки многоуважаемой младшей хозяйке Вань.
Младшие евнухи поставили передо мной три большие шкатулки и с поклоном отступили назад.
– Большое спасибо матушке Хуа, – сказала я и вежливо улыбнулась. – Передай своей госпоже, что младшая наложница безмерно благодарна ей за доброту. А сейчас не желаешь ли испить чаю и немного отдохнуть, евнух Чжоу?
– Слуга обязательно передаст ваши слова, – ответил евнух. – Но сейчас мне надо навестить и других младших наложниц, поэтому я не смогу воспользоваться вашей добротой, госпожа.
Я кивнула Хуаньби, и та тут же протянула евнуху два серебряных слитка.
– Спасибо за любезность, евнух, – сказала я, продолжая вежливо улыбаться. – Не буду тебя задерживать.
Евнух Чжоу принял мой подарок, быстро спрятал слитки в своем рукаве, а затем попрощался и ушел.
Когда Пинь и Пэй открыли шкатулки с дарами, я увидела, что они доверху наполнены драгоценностями и шелковыми тканями.
– Поздравляю вас, госпожа! – радостно воскликнула Пинь. – Хозяйка Хуа выразила вам свою благосклонность!
Я посмотрела на лица остальных слуг и увидела, что все они были рады такому знаку внимания от любимой наложницы императора. С дарами я поступила, как и было положено: я велела евнуху отнести их в хранилище и внести в список дворцового имущества.
Постепенно слуги разошлись по своим делам, и рядом со мной осталась только Лючжу. Она наклонилась ко мне и негромко сказала:
– Я только что узнала, что такие щедрые подарки получили только вы и госпожа Мэйчжуан. Остальным младшим наложницам преподнесли более скромные дары.
Улыбка тут же сошла с моих губ.
– Я боюсь, что матушка Хуа решила таким образом привязать вас к себе и сделать верными сторонницами, – не постеснялась поделиться своими опасениями Лючжу.
Я посмотрела на окно, закрытое ярко-красной бумагой, и мрачно ответила:
– Думаю, еще слишком рано делать выводы.
Вскоре после того, как принесли подарки от наложницы Хуа, пришли и другие евнухи. Они принесли подарки от гуйпинь Ли и жунхуа Цао. По словам Цзиньси, наложницы Ли и Цао были доверенными людьми наложницы Хуа. Она вся-чески им помогала и продвигала при дворе. А еще они пользовались благосклонностью императора. И хотя их нельзя было сравнить с госпожой Хуа, но их положение было гораздо лучше, чем у большинства других наложниц.
В первую половину дня во дворце Танли было довольно шумно и многолюдно, потому что поток подарков все никак не прекращался.
Около полудня на меня навалилась усталость. Я приказала Цзиньси вместе с Лючжу и Хуаньби принимать подарки в главном зале, а сама удалилась в боковую комнату. Переодевшись в домашнее платье, я села у окна, чтобы почитать книгу.
