– Разумеется, месье Жерар, я доложила о произошедшем руководству архива. Доктор Рошель был возмущен. Он сказал, что лично займется этим вопросом. И сам обратится в соответствующий отдел полиции. Но на следующий день он улетел на конференцию в Берлин. А тут уже и наступили рождественские каникулы.
– Вам это начинает казаться подозрительным, мадам Моруэн? – спросил Жерар.
– Я только озвучиваю факты и не более, уважаемый коллега.
– Все это может быть цепочкой случайностей, дорогая мадам Моруэн. И возбужденное воображение…
Морис прочитал несогласие в глазах обеих женщин.
– Уважаемый месье Жерар, – продолжила Моруэн.– Вы знаете, что я не склонна к фантазиям и всегда стремлюсь к реалистическим сопоставлениям. Реестры архивных материалов сверяются почти ежегодно. Раньше это делалось реже. Но даже в этом случае значительная пропажа по вине сотрудника была бы быстро обнаружена и восполнена из ресурсов национальной библиотеки или других. А если бы ее не удалось восполнить, то об этом бы имелась архивная пометка с указанием даты происшествия.
– Значит правильна версия об изъятии по политическим мотивам, – перехватил Жерар. – Май-июль 1947 года как раз были временем активизации предвыборной борьбы за места в муниципиях.
– Возможно Вы и правы, месье Жерар, но моя интуиция неотступно твердит другое.
– Что же, мадам Моруэн?
– Боже, как все это тяжело слушать! – пожаловалась мадам Нэди.
Моруэн продолжила.
– Сложно представить череду политических фактов, или компроматов, имевших большой вес, которые попали в газеты и которые потом было решено всеми способами утаить от потомков, дабы не смущать их морально-этические взгляды.
– Да, но… да, – Морис начал и остановился.
– Вот именно, месье Жерар, вплоть до того, чтобы в конце 2013 года изъять и последний, случаем восстановленный экземпляр газеты!
– Это действительно загадочно, мадам Моруэн.
– Месье Жерар, в этой газете не было ни одной политической статьи экстремального характера. В ней все было банально, кроме…
– Той заметки?
– Да, да. Кроме заметки с опровержением сведений Мишеля Вернье об обнаружении подземного аномального объекта при строительстве станции метро в южной части 14-го арондисмена… Кстати, почему Вы сразу отвергли версию аномального характера?
Жерар передернулся.
– О призраках и тому подобном? Это уже не ко мне, а к профессору Можерини. У него целые труды о паранормальных явлениях.
Теперь уже передернулась мадам Моруэн, а Нэди опять воскликнула:
– О, прекратите, наконец, свое мучительное изыскание!
– Постойте! – заговорил Жерар, опять пытаясь нагнать бодрости. – Почему вы априори связываете утрату тех газет и пропажу этой. Те газеты были изъяты давно и никто о них уже ничего не помнит. А эту мог украсть… даже какой-нибудь студент, нашедший ее архивной редкостью, которую можно предложить любителям антиквариата. Или…
– Или что? Или кто? – продолжила мадам Моруэн.
– Или преподаватель, – закончил Морис иронично-кислым тоном.
– Дорогой месье Жерар! Вы самый частый гость в архивах Сорбонны. И до сих пор не замечали… Я понимаю: Вы ученый, историк и электронные средства наблюдения вряд ли могли Вас интересовать.
– Да, мадам Моруэн, я совершенно не интересовался этим.
– Так вот, когда Вы прикладываете карточку к сканеру и проходите через рамку в хранилище, то в компьютере фиксируется многое: параметры вашей личной карты с обозначением темы запроса для посещения хранилища, время входа и выхода из хранилища, тепловое излучение вашего тела, имеющее индивидуальные, «портретные» свойства…
