– Маленькие кусочки железа, – пояснил дед. – Их вставляют в эти вот палки, в автоматы, и стреляют ими, как дети – шариками из тростинки. Только последствия – сами видели.
Зосим уважительно закивал.
– Слово-то какое, «автоматы», – сказал Сергий медленно, будто пробуя на вкус незнакомое сочетание звуков.
Василий, волхв, сидевший на полу, поджав ноги, подал голос:
– Было такое, да. По-разному говорили. «Автоматически» – мол, по накатанной делать что-то. Раз, раз, раз – одно, другое, третье. Как автомат железом плюет.
– Понял, – сказал отец, улыбаясь. – Спасибо, что научил. Буду применять. Вот например: жена твоя штаны стирает автоматически.
– А ты свою жаришь автоматически, – не дал себя в обиду волхв.
– Потому что мой автомат на ходу еще, не то, что твой, борода, – загоготал Сергий.
Василий, зло блеснув глазами, буркнул:
– Никакого уважения. Андрей, плохо сына воспитал. Шалит!
Дед отмахнулся:
– За своим следи. Да за языком тоже приглядывай. Обоих касается, – строго посмотрел на Сергия. Тот пожал плечами.
– А откуда ты все знаешь-то? – снова подал голос Зосим.
– Мы, волхвы, читать обучены. Древние книги – оттуда все, – важно сказал обиженный Василий.
– Научили бы, – не унимался мужик. – Если б все такие умные были, может, свои автоматы собрали бы.
– Собрали бы – и друг друга порешили, – веско сказал Андрей.
Все переглянулись, глазами встретились, отвели – и замолчали.
– Из-за частокола они пришли, – сказал дед, ни к кому не обращаясь. – Но сами бы не дошли. С виду – обычные люди, две руки, две ноги. Значит разгадка в этой штуке. – Указал пальцем на черную коробку, мерно гудевшую на столе.
– Разберем ее? – предложил Сергий.
– На кой? Обратно-то не соберем, – обрубил Андрей.
– А что нам с ней делать тогда?
– Я уверен, с ней мы сможем выйти за частокол.
Все замолчали удивленно.
– Зачем нам туда?
– Денег-то посмотрите сколько. Были бы мирные, не стали стрелять. Никто ведь не трогал их. Значит со злым умыслом пришли. Значит прав Марк. Кто-то купил их, деньгами погнал сюда. Кому-то мы, сами не зная, дорогу перешли. И кому-то очень сильному, раз ужасы за частоколом ему не помеха. И пока нас не выведет, не успокоится. Значит надо первыми ударить. А для этого – сначала в разведку пойдем.
Ректор стоял у окна, глядя на панораму города. Он знал, что на него смотрят, и потому красовался. Голова в пол-оборота, руки сложены за спиной. Закатные лучи солнечными зайчиками брызнули в стороны, отраженные от железного тела. В нем осталось куда больше человеческого, чем можно было разглядеть со стороны, и Ася ненавидела его за это.
Выглядел он и вправду эффектно: золотая статуя на фоне небоскребов, оживший монумент, памятник себе самому и главному труду своей жизни.
Громоздкое блестящее тело повернулось, тихо лязгнув. Золотая маска обратилась к следователю:
– ГГ-1489, что за красотку ты привел ко мне?
Искусственный, неестественный голос без интонаций.
Опер выступил вперед, поклонился и представил Асю сытым голосом, каким говорят люди, когда улыбаются:
– АФ-1554. Предпочитает, чтобы ее звали Асей. Считает себя вашей дочерью.
Ректор упер руки в железные бока и сказал:
– А в кого она, по-твоему, такая красивая?
Следователь угодливо усмехнулся и развел руками.
Ректор поманил ее к себе несколькими угловатыми движениями. Ася стояла на месте, пока следователь не подтолкнул ее в спину. Она нехотя подошла к окну. Тяжелая рука ректора легла ей на плечи, обняла за правое механическое плечо. Свободной рукой Ректор указал на панораму за окном.
