Образы сущего. Доктрина этического максимализма, метафизика живого универсума - страница 38

В творчестве бывает так, что автор как бы недобирает воздуха в легкие. Ныряя в глубину своей души, он так и не прикасается к ее основанию. Там, где мы хотим быть особенно убедительными, нам недостает выразительных средств. Выходя за пределы своего метода, мы попадаем в сферу веры, где утверждения теряют силу. Из тесного сосуда самокопания, из рудника зыбких истин нас вновь выбрасывает в жизнь, и мы еще и еще раз убеждаемся, что есть только одна ценность, одно сущее – любовь и личность. И, выходит, для этого мы столько размышляли, искали, объясняли. Вот мы уже и оправдываемся. Следовательно, мы живем.

Самый глубокий стыд – стыд перед Богом. Всякое зло, творимое по отношению к окружению, есть, прежде всего, зло по отношению к Богу. Окружение может забыть, уйти в иные миры, но Бог не забывает. Во вселенной ничего не забывается. Мы питаемся животворным зарядом энергии, которая есть любовь Абсолюта, что бы ни совершили – добро или зло. Но наступает время усталости и страха, когда заряд истощается. Рано или поздно, мы обращаемся к Нему, становясь вновь объектом Его созидания. И именно стыд мы испытываем, а не страх.

В размышлениях о природе личности тема Суда является центральной. Жизнь индивида – это цепь поступков в больших и малых сюжетах. Сюжеты – фон, а поступки – главный предмет Суда. Речь идет, конечно, о Божьем Суде, ибо суд людей не всегда праведный. Я попытаюсь дать свои ответы на вопросы:

• Зачем Божий Суд?

• Что осуждает Суд?

• Что решает Суд?

• Когда совершается Суд?

Вера содержит миф, принимаемый “по умолчанию”, о котором верующий не задумывается. “Что есть вера?” – вопрос неверующего, но поскольку людей, ни во что не верящих, нет, он адресован к человеку другой веры. Термин “вера” мы применяем не только к Божественным категориям, но ко всему, что для нас столь очевидно, что не требует доказательств. Вероятно, физик, биолог, ученый любой дисциплины может привести пример веры в открывшуюся научную истину, столь несомненную, что даже некоторое расхождение с опытом не смущает его. Это откровение может быть сильнее доводов еще не устоявшегося мировоззрения и способно повлиять на религиозное мышление. Живя в мире множества идей, мы оказываем доверие далеко не всем идеям. Мы присваиваем некоторый вес истинности воспринимаемым словам и утверждениям. Первоначальное распределение этого веса формируется под воздействием воспитания, затем оно меняется по мере накопления знаний и опыта.

У нас может быть свое мнение относительно многих обстоятельств, но не все из них важны для нас, и доверие, оказываемое незначительным вещам, не так уж серьезно. Для некоторых людей малозначащей является вера в Бога; размышление о высших категориях – вообще редкое занятие. Религиозная апатия, неуверенность в данной теме является, зачастую, причиной стихийного материализма. Изменение значимости идей – первое и наиболее существенное движение в системе взглядов и убеждений; это изменение шкалы ценностей. Малозначащие блоки наших предубеждений складываются под воздействием среды. В процессе же формирования мнения относительно серьезных факторов в игру вступает основной инструмент индивида – его сознание. Сфера высокой значимости становится сферой исследования, опирающегося на глубинные переживания индивида, на интуицию, откровение. Здесь он способен пренебречь установками воспитания и морали, если они вошли в конфликт с логикой искреннего самораскрытия; априорные постулаты подвергаются критической переоценке. Источником истины выступает личностная сущность индивида, о которой можно сказать: “вера – Божий дар”.