Лана устрашающе надвинулась на Алину, и та заметно занервничала.
– Сука, я не понимаю, Эл. Тебе мало своих ухажеров? Ты ж вниманием не обделена, зачем? Ты так привыкла раздвигать ноги за свои шмотки, телефоны и другие подарки, что просто не заметила, перед кем это делаешь сейчас?!
– Я…
– Ой, все, – Лана, не захотев даже выслушивать оправдания, которые могли родиться в этой белобрысой тупой черепушки ее не самой умной подруги, просто отвернулась и направилась к выходу из аудитории.
Около выхода, не обращая внимания на собирающего свои вещи Виктора Юрьевича и бестолково стоящую подругу на том же месте, где Лана видела ее последний раз, девушка задумалась. Она не видела в аудитории второго участника вчерашнего инцидента.
Лана вспомнила, как заходила, и укрепилась в своем мнении, что Андрея на парах не было. После этого она, громко хлопнув дверью, покинула аудиторию.
Пробыв в универе до самого конца и терзая себя с каждой секундой все больше, Лана услышала звонок, объявлявший о конце последней пары. Время, которое она могла пробыть тут, к сожалению, подошло к концу, теперь ей некуда было идти. В кармане было рублей триста, и то постиранные, а затем высушенные. Они настолько слиплись и выцвели, что вряд ли их примут хоть где-нибудь.
Староста помогла Лане чем могла, подсказав, куда обратиться, но, как и предполагала Лана, свободных мест не оказалось. Только на следующий семестр, и то надо было вставать в очередь, молясь всем на свете богам, что отчислят или переведут побольше народу, чтоб ей хватило места.
Марина, так звали старосту, предложила один рисковый вариант, выбора у Ланы не было, и пришлось согласиться. Вариант был тайком пробраться в общагу и пожить у Марины с ее соседкой. Спать придется на надувном матрасе, зато под крышей.
Лана, найдя в потоке новую подругу, подхватила ее под руку, и две девушки двинулись к выходу из здания. В общагу проникнуть без пропуска было так же сложно, как и попасть на засекреченную военную базу. У военных были дневальные, дежурные, караульные с автоматами, разные системы слежения и минные поля вокруг, а в общаге была баба Нюра.
Про бабу Нюру в универе ходило множество легенд. Вплоть до того, что здание общежития построили вокруг нее. В основном слухи и легенды поступали от старшекурсников, которые их услышали от своих таких же старших товарищей, но и молодое пополнение, живущее в общаге, частенько закидывало свою партию историй в общую копилку.
По всему услышанному, баба Нюра имела нечеловеческие рефлексы, абсолютный слух, распространяющийся на все этажи, от первого до последнего, и паранормальную способность перемещаться по общежитию с помощью волшебных дверей. Она, точно натренированная овчарка, выискивала нарушителей и, отловив, вцеплялась намертво. И не только нарушителей. В общаге невозможно было выпить или выкурить косячок. Баба Нюра отслеживала все по своей сети видеокамер, строго карая за любое нарушение. Она без каких-либо сожалений или жалости к виновникам обращалась в деканат, и того могли даже отчислить, не говоря о том, что сто процентов он потеряет свое место в общаге при любом раскладе.
Конечно, Лана прекрасно понимала, что это лишь слухи и, скорее всего, все это знатно утрированно. Развлечений было мало, а пустить новый слушок про великую и ужасную бабу Нюру было святым делом, но все равно Лана испытывала дикий страх. Тем более что достанется не только ей, но и Марине. Старосте, которая просто по своей доброте душевной идет на такой риск. Лана была очень благодарна ей, но все равно переживала за обеих.
