– Объясни мне, о чем ты говоришь, – попросила Валентина.
Старуха покачала головой.
– Со временем, леди, все станет ясно, – сказала она и двинулась дальше предсказывать судьбу другим.
Смущенная Валентина посмотрела вслед цыганке. Потом, покачав головой, рассмеялась. Кто знает, может быть, женщина и увидела что-нибудь на ее руке? Цыганки – такие обманщицы, но ведь женщина знала, что она недавно овдовела и что между ней и Эдвардом не было любви. На мгновение Валентине стало неуютно, но потом, выбранив себя за глупость, она присоединилась к своей счастливой семье.
Прежде чем взошла луна, несколько раз опорожнялись и откатывались в сторону гигантские бочки с сидром и черным элем. Гости пили густые, душистые вина с виноградников Аршамбо, имения, принадлежавшего сводному брату Адама де Мариско, Александру де Савиллю, графу де Шер. Наконец, когда бочки опустели, жениха и невесту стали укладывать в кровать. Новобрачных раздели и уложили на брачное ложе со смехом и шуточками. Хотя их окружали любящие люди, парочка краснела от смущения. Кубок с пряным напитком был поднят за их способность к деторождению, и наконец весельчаки удалились. Анна и Роберт остались одни.
На следующее утро молодая пара вместе с семьей жениха уехала в Холли-Хилл. Жизнь в Перрок-Ройяле вернулась в нормальное русло.
Сидя в небольшой гостиной за рукоделием, Валентина разговаривала со своей матерью. Свинцовые рамы окон маленькой комнаты были распахнуты, и ветерок наполнял залитую солнцем комнату ароматом цветов. Не было никаких признаков спада июльской жары, поэтому камин не зажигали.
– Я не завидую тете Дейдре, – заметила Валентина, закончив вышивать инициалы Бевин на красивой полотняной наволочке. Она отрезала нитку и отложила наволочку в сторону.
– Почему ты так говоришь? – спросила ее Эйден.
– Ее гости останутся на несколько недель, так же как и гости ее матери.
– Скай и Адам любят своих детей, Валентина. Они рады принимать их под своей крышей. – Эйден вышивала французские узелки на углах полотняной скатерти.
– Я говорю не о моих кузинах, мама, – посмеиваясь, сказала Валентина, – а об их многочисленных отпрысках. В Королевском Молверне их девятнадцать и пятнадцать у Дейдры!
– Я завидую Скай, у нее так много внуков. Я и раньше завидовала ей из-за детей, Валентина, – спокойно ответила Эйден.
– Но, мама, ты еще слишком молода, чтобы иметь внуков!
Эйден Сен-Мишель зарумянилась от комплимента дочери. Зеркало подсказывало ей, что сказанное совсем не было преувеличением. Хотя беременности немного увеличили ее талию, она не была толстой, лицо оставалось гладким, как у молодой женщины. Тем не менее она ответила:
– Я уже ближе к пятидесяти, чем к сорока, Валентина, и я мать дочери, которой двадцать один год и которая сама могла бы быть матерью, если бы вышла замуж пораньше. Но увы, только я подумала, что ты устроена, как ты оказалась вдовой.
– Роберт и Анна вскоре подарят тебе внуков, мама, – с улыбкой сказала Валентина.
– Через семь месяцев, как я полагаю, – последовал ответ; серые глаза Эйден озорно блеснули.
– Так ты знала? Ах, мама! – Валентина была поражена.
– Конечно, знала, – спокойно согласилась Эйден. – Помни, Валентина, это мой дом. Здесь не происходит ничего, о чем бы я не знала. Мне докладывают прачки и остальные слуги тоже. И главная прачка была очень расстроена, когда пришла ко мне несколько недель назад. Можно было подумать, что Анна ее дочь, а не моя.
