– А вот и мы, – проворковала Лора, приближаясь к антикварной детской кроватке, которую они с Энн вытащили из кладовки, обустраивая детскую для визитов Джона Томаса. – Наша лапочка! Наш красивый мальчик Джон Томас Темплтон!
Более правдивые слова трудно было бы найти. Из роскошных родительских генов мальчик выбрал самые лучшие: золотистые густые волосики вокруг восхитительного личика, потрясающие синие глаза матери и прекрасно вылепленные губы отца.
Он перестал хныкать, как только Лора взяла его на руки, и ее охватило полузабытое чувство, которое, наверное, может испытать лишь женщина, укачивая младенца. Покой, умиротворение, гармония с собой и миром…
– Ну что, дорогой, соскучился?
Лора стала ходить с мальчиком по комнате не столько для того, чтобы убаюкать его, сколько – чтобы доставить удовольствие себе. Она понимала, что, имея двух чудесных дочерей, грешно завидовать. Но, господи, как же ей хотелось еще малыша!
Правда, теперь у нее есть племянник; у Кейт и Байрона наверняка тоже будут дети. Найдется, кого баловать и крепко обнимать, пока они не вырастут и не научатся сопротивляться ласкам. И она будет баловать их! Никто ее не остановит!
Лора перепеленала малыша, попудрила присыпкой, пощекотала. Джи Ти весело захихикал и задергал ножками, а потом улыбнулся во весь рот, ухватил ее за волосы крохотными пальчиками и дернул. Лора не стала вырываться, опустила голову и уткнулась лицом в нежную шейку.
– Вспоминаешь своих? – спросил Джош, входя в детскую.
– Еще бы! Когда мы с Энни готовили для него комнату, то просто тонули в воспоминаниях. – Лора подняла Джона Томаса высоко над головой, и он залился восторженным смехом. – Обе мои дочки спали в этой кроватке…
– Так же, как ты и я.
Джош подошел к сестре и провел ладонью по изогнутым перекладинам кроватки. У него чесались руки – так хотелось забрать сына, – но он сдержался.
– Как летит время, Джош! Дети так быстро растут, надо дорожить каждой секундой.
– Ты дорожила. – Он нежно коснулся ее волос. – Ты была и остаешься самой невероятной матерью. Я всегда восхищался тобой.
– Замолчи, а то я разревусь, – прошептала она и снова уткнулась в ароматную шейку Джона Томаса.
– Нам с тобой повезло, Лора: у нас был перед глазами прекрасный пример. Такие родители, как наши, – редкость.
– Будто я этого не понимаю! Кстати, они сейчас ведут сложнейшие переговоры о строительстве нового отеля, но не забыли позвонить и поздравить меня с днем рождения.
– И папа наверняка в очередной раз рассказал, как ты появилась на свет: как он вез маму в больницу, когда у нее начались схватки, сквозь зимнюю бурю, какой не знавала центральная Калифорния.
– Конечно! – Лора оторвалась от малыша и усмехнулась. – Он любит рассказывать эту историю. Ливень, наводнение, грязевые оползни, молнии… Все, кроме разве что Ангела Смерти и десяти казней египетских.
– «Но я довез ее! За сорок пять минут до появления Лоры», – процитировал Джош отца и погладил волосики сына. – Не всем так везет с родителями. Ты помнишь Майкла Фьюри?
В ее памяти сразу вспыхнул образ опасного юноши с горящими глазами. Кто же может забыть Майкла Фьюри?
– Конечно. Ты обычно болтался с ним повсюду в поисках девушек и неприятностей, и мама страшно беспокоилась. Он, кажется, поступил в торговый флот или что-то в этом роде.
– Он много чем занимался: дома были проблемы. Неприятный развод матери. Даже целых два. Когда ему стукнуло двадцать пять, его мать вышла замуж в третий раз. Теперь вроде окончательно. Как бы то ни было, Майкл недавно вернулся.
