Глаза привыкли к темноте, и я уловил какое-то движение. Сначала напрягся, а потом по силуэту различил, что это наша новая няня. Начал копаться в памяти и вспоминать имя этой Пампушечки. Черт, от прозвища, которое я ей придумал, кушать захотелось. Катя! Точно.
Женщина тихо зашла на кухню, потоптавшись на месте, открыла холодильник и что-то из него достала.
— На ночь вредно есть, ты не слышала, Екатерина? — черт, она мне здорово подняла настроение своим поведением.
7. 7
Олег
Такая забавная. Катя на удивление начала отвечать мне на равных, будто не из моего кармана ей платится зарплата. Каждую мою колкость женщина парировала, а потом и вовсе удивила, когда достала аптечку. Видимо, женушка на славу поработала над моей физиономией. Мстительная сучка.
Только сейчас обратил внимание, что у Екатерины очень живые глаза. В смысле, ей можно и не говорить ничего, ее взгляд говорит сам за себя. И вот сейчас ее глаза просто вопят о том, что я конченный мудак, но ей меня жалко. Я ненавижу, когда меня жалеют. Мне тут же до одури захотелось, чтобы она смотрела на меня с тем же обожанием, что и другие женщины. Наверное, для того, чтобы потешить мое расцарапанное эго.
Я тут же начал ее провоцировать. Мне казалось, что еще пара слов и женщина грохнется в обморок, потом тащи ее тушку до комнаты… Хотя нет, я бы ее здесь и оставил, а то еще грыжу заработаю.
Но Пампушка удивила меня, она решилась влепить мне пощечину.
Я перехватил ее руку и крепко сжал. Как, впрочем, и вторую руку. И для закрепления эффекта просунул колено между ее ног, чтобы не лягалась.
— Вот так и смею, Катька.
Поднял ее руки над головой. Алкоголь, коварный гаденыш, окончательно затуманил мне мозг.
— Пустите меня, — стараясь сдержать дрожь в голосе, потребовала Катя.
Я лишь покачал головой.
— Да что Вы творите? Немедленно пустите меня! Животное! Рогатый! Бабник!
Женщина начала вырываться, я видел, что ей стало страшно, а в ответ лишь ухмыльнулся краешком губ. Странно, обычно с женщинами все с точностью до наоборот в моей компании.
— Какие комплименты. Не упрекай меня, Пампушечка, за то, что я — бабник! — придвинув свое лицо вплотную, прошептал я, глядя ей в глаза.
Женщина дышала часто и тяжело, с каждым ее вдохом, я чувствовал прикосновение ее груди ко мне. По телу прошла дрожь. Придвинул лицо еще ближе, между нами оставалось только пара миллиметров. Чувствовал ее дыхание на своем лице, а бешеный стук ее сердца отдавался вибрацией мне в грудь.
— Если бы я был однолюб, то до тебя бы очередь не дошла, Катерина, — серьезно сказал я.
— Вы отвратительны! — с отвращением сказала женщина.
Заиграл мой телефон, приехало такси. Я чмокнул женщину в губы.
— Но иногда я бываю охренительно клевым, — подмигнул ей, — присмотри за моими мелкими, Катя, пока меня не будет.
Странное чувство, я доверяю этой женщине. А я ведь ее даже не знаю…
Сел в такси и поехал на квартиру к Косте.
* * *
Почти неделя вне дома слилась у меня в голове, как одно сплошное пятно. Я помню вечеринки, реки алкоголя и девушек на любой вкус. Неделя забытья. Как же это круто. На днях звонили Даня и Егор, спрашивали, когда вернется их папа. Сказал им, что присматриваю за квартирой дяди Кости, потому что он попросил. Что было правдой, по факту. Сыновей я не обманываю.
Помню, мы сидели, пили и заедали все это счастье пиццей, как пришла Валентина Михайловна. Она, вроде как, личный секретарь Кости, но я ее боюсь. Страшная она женщина, беспощадная даже.
