За неделю Иван навестил и других сельчан, пожелавших обучить своих подросших дочерей, по списку составленному старостой, и в следующий понедельник после полудня в школу пришли двенадцать отцов семейств со своими дочерями, которые либо вовсе не знали грамоты, либо не доучились в земской школе, либо хотели подучиться основательнее для возможного
дальнейшего образования, как Татьяна – дочь старосты, хотевшая выучиться дальше на учительницу и пришедшая без отца, поскольку знала учителя лично.
Иван собрал девиц в классе вместе с их отцами, объяснил, как и чему он будет учить каждую из них в зависимости от грамотности и дальнейших намерений и уговорился о начале уроков завтра же, чтобы не терять даром время: пока зима – домашней и полевой работы мало, но с наступлением весны девушкам будет труднее уходить на учебу, ибо крестьянских забот прибавится. Плату за обучение Иван условился, по предложению старосты, в один рубль за месяц, что было посильно всем пришедшим зажиточным крестьянам, занимающимся ещё и отхожим промыслом в зимнее время года.
На следующий день Иван провел с утра уроки в школе, обучая малолеток, пообедал, отдохнул немного и скоро вернулся в класс, где уже собрались новые ученицы. Пришли и два отца, желающих посмотреть, как учитель будет обучать их дочерей и не зря ли они согласились платить рубль в месяц за их учение.
Ученицам было по 16-17 лет – в самом расцвете девичества, когда даже непритязательной внешности девушки свежи и обаятельны и потому выглядят весьма привлекательно для мужского глаза.
Иван рассадил девушек, чтобы ему было удобнее учить их в зависимости от уровня грамотности и, не медля далее, начал уроки. Для неграмотных вовсе, он начал с обучения буквам, для грамотных задал чтение, а для пожелавших совершенствоваться в учебе далее задал переписать из учебника в тетрадь по целой странице, чтобы оценить их уровень знаний. Таких учениц оказалось лишь две: Татьяна – дочь старосты и дочь лавочника.
Уроки с девушками прошли быстро: учитель объяснял, что и как делать каждой из них, смотрел в тетради, проверяя написанное, но стараясь не наклоняться близко, чтобы не возбудились его мужские желания от близости девичьих прелестей и не вызвать этим неудовольствие присутствующих отцов, зная строгость семейных нравов. К концу занятий, длившихся два часа, девушки вполне освоились, начальная девичья стеснительность исчезла перед молодым учителем, и Иван закончил уроки уже при взаимной доброжелательности и полном одобрении со стороны отцов, убедившихся в том, что они не зря будут платить деньги за обучение дочерей.
Ученицы разошлись. Иван прошел к себе в учительское жилище, где Арина уже приготовила ужин и собралась уходить домой. Успешные уроки подняли Ивану настроение, близость молоденьких девушек возбудила желания и он, обхватив Арину за груди, молча потянул женщину к дивану.
– Что вы, что вы, – испугалась Арина, – вдруг кто вернется или нечаянно зайдет сюда, тогда стыда нам не обобраться и вашему житью здесь наступит конец.
– Не беспокойся Аринушка, калитку я запер на крючок, пока открывать будут, мы приведем себя в порядок.
– Ну, если по-быстрому, то как пожелаете, Иван Петрович, – покорно проговорила женщина, удобно укладываясь на диван и принимая на себя всю тяжесть мужского тела, потому что учитель не стал раздеваться, сняв только пиджак и ботинки, в которых проводил уроки.
