– Еще и промокну, как раз под настроение, – подумала я и с поникшей головой шагнула вперед под ливень.
В этот момент неожиданно над моей головой раскрылся большой черный зонт. Я вскинула голову наверх и увидела улыбающегося Максима.
– Я не могу позволить такой красоте промокнуть! Здравствуй, милая!
– Максим! – только и смогла произнести от радости я, все мое душевное ненастье мгновенно сменилось теплом и ярким солнцем.
– По пути домой решил зайти за тобой, я по тебе соскучился!
– Я тоже, – смущенно ответила я.
Я взяла Максима под руку, и мы пошли. В тот момент я радовалась, что шел дождь. Так уютно было идти рядом с ним под одним зонтом, прижимаясь к его теплому плечу. Я ничего не сказала о том, что собиралась пойти к дедушке. Это было не по пути домой, и я боялась, что Максим со мной не пойдет.
– Зайду к дедушке завтра, – успокоила я свою совесть.
Как бы мне ни хотелось так идти вечно, но через какое-то время мы свернули в нашу арку, Максим остановился, закрыл зонт и прислонил его к стене, я свой сломанный зонтик так и держала в руке.
– Максим, посмотри, пожалуйста, что с моим зонтом, может быть его можно починить. Если дождь завтра не прекратится, мне не с чем будет пойти, другого у меня нет…
– Лиза, красавица моя! Это все мелочи!
Максим подошел совсем близко и обнял меня за талию. Я смотрела на него немигающими глазами, мне казалось, что стук моего сердца был громче дождя, стеной закрывающего полукруглый выход из арки. Его губы медленно, но уверенно приближались к моим. Я закрыла глаза и почувствовала легкий поцелуй.
– Мне нужно еще кое-куда зайти, – голос Максима вернул меня на землю, – так что я покидаю тебя. До встречи, Елизавета!
– До свидания, Максим, – немного растерянно произнесла я.
Он взял свой зонт, вышел на улицу и растворился в дожде. Я, немного постояв под аркой, направилась во двор. В это же время из парадной навстречу мне выбежала Кира.
– Какое счастье, что это ты! Идем ко мне! – увидев меня, воскликнула она, схватила меня за руку и потащила на улицу.
До дома Киры было несколько десятков шагов, но этого хватило, чтобы мы промокли насквозь. Только когда мы вошли в квартиру и сняли наши промокшие пальто, я увидела, что Кира в сильном возбуждении, и тушь на ресницах размазалась не от дождя.
– Кира, что с тобой? Что случилось?!
Мы вошли в ее комнату, и она закрыла дверь.
– Гер! Гер уезжает!!! – разразилась рыданиями моя подруга.
– Что значит уезжает? Куда? – с недоумением произнесла я.
– Его направляют на службу… В… Я забыла куда! – рыдая, прокричала Кира и закрыла лицо руками.
– Я принесу тебе воды, – сказала я и вышла из комнаты.
Успокаивать Киру было бесполезно, это я знала по опыту. Нужно было дать ей время, и она сама успокоится. Я вошла на кухню, там был Ян.
– Что у вас там происходит? Почему у моей сестры истерика? – обеспокоенно спросил он.
– Она сама тебе расскажет, – ответила я, наливая воду в стакан.
– Лиза, ты же вся мокрая! – спохватился Ян. – Подожди, я сейчас принесу тебе полотенце.
Через несколько секунд он вернулся с полотенцем.
– У тебя разве нет зонта? Так и простудиться можно…
– Есть, но он сломался. – я указала рукой в направлении моего зонта, лежащего на полу в прихожей. – Мне нужно вернуться к Кире.
Когда я вошла в комнату, Кира была уже более спокойной. С растрепанными мокрыми волосами, размазанной тушью на глазах, с покрасневшим носом, сжавшаяся в комочек, она ничем не напоминала ту Киру-заводилу, которую знают все. Такой ее знала только я. Я села рядом с ней, дала стакан с водой, обняла за все еще вздрагивающие плечи.
