Обручение - страница 50

Я хохотнула:

– Насколько ты успел заметить, что даже при всей своей любви к моде, я не слишком сильно заморачиваюсь вопросом шмоток. Можно запросто переделать ее в чулан, и я даже не замечу. Моя извечная страсть – книги.

Анджей улыбнулся:

– За это я тебя и люблю. За то, что ты не такая, как большинство женщин. Вместо бриллиантов и туфель от «Версаче» тебя больше интересует библиотечная пыль, способная довести астматика до смерти.

Я захохотала и шутя пнула его в живот.

– Порой, вы, господин Моретти, бываете самой настоящей врединой!

Тот вновь едва ощутимо чмокнул меня в губы, а затем произнес:

– Именно поэтому я и припрятал главное напоследок. Идем…

Анджей взял меня за руку и повел в заднюю часть коридора. Туда, где как раз располагалась та самая небольшая деревянная лестница, ведущая на чердак и крышу.

Когда мы замерли перед широкими двойными дверьми из красного дерева, он посмотрел прямо на меня и тихо спросил:

– Ну как, готова?

Я утвердительно кивнула, и Анджей осторожно надавил на хромированные металлические ручки.

С губ сорвался восторженный вскрик.

Моему взору предстала просторная спальня с невероятной красоты плиточным полом, мозаичными стенами и огромной кроватью, высокая резная спинка которой наполовину скрывалась в пештакообразном алькове.

Возле постели, с обеих сторон, примостились старинные ночные тумбочки из темного дерева, на столешницах которых гордо возвышалось по такому же старинному витиеватому светильнику с абажурами из арабского мозаичного стекла.

Несмотря на то, что пол был заметно потертым, было прекрасно видно, с каким старанием он был когда-то сооружен: коричневато-бордовые узоры были невероятно красивы, ровно, как и сине-бирюзовая мозаика, что усыпала собой стены.

– Анджей, это просто невероятно! Как здесь красиво! Это просто музей какой-то…

Его, похожий на звучание колокольчиков смех, задорно отразился от стен и высокого потолка, в центре которого примостился невероятной красоты медный канделябр с кучей разнообразных подвесок.

– Трудно поверить, что еще совсем недавно этот дом хотели снести.

– Ты шутишь…

Моя рука осторожно прошлась по белоснежному шелковому покрывалу с мелким золотистым узором, что застилал собой постель.

– Мы с Малеком его отстояли. Пообещали привести в порядок, укрепить стены, провести капитальный ремонт. Теперь в западной части располагается моя квартира, а в восточной – его ресторан и небольшой пансионат, в котором за символическую плату можно снять приличную комнату на период, скажем, своего туристического пребывания в Танжере.

– Наверное, прибыльный бизнес… – скорее утвердительно, чем вопросительно, заявила я и тихо хохотнула.

– Вполне, – кивнул Анджей, а затем, посмотрев на меня, добавил: – А теперь – самое главное!

Его изящные длинные пальцы уперлись в две наглухо прикрытые двери, в мелкую ромбовидную сетку, сквозь которую все это время в помещение врывалось утреннее солнце, что уже начинало потихоньку светить в полную силу.

Как только скрывающие комнату от внешнего мира «барьеры» разошлись в стороны, с губ снова слетел вскрик.

Прямо за ними скрывался красивый просторный балкон с широким каменным ограждением и тонкими металлическими балясинами, окрашенными в ставший уже привычным бирюзово-голубой цвет.

Я осторожно прошла наружу вслед за Анджеем.

Вид отсюда открывался просто волшебный: весь город был словно на ладони.

Дом располагался в самом высоком месте района и, учитывая, что все улочки были ярусными, ничто не мешало обзору.