– Я тоже безумно рад видеть тебя Абдулла, – улыбнулся любимый. – Каждое возвращение в Танжер все равно, что начало самой настоящей сказки. Любимый «Baba» как и всегда практически переполнен, ахи…
Мужчина поправил ворот на светло-голубой рубашке и утвердительно кивнул:
– Эти вездесущие «умные хиппи» продолжают заполнять эти старые стены с тех самых пор, как открыли их для себя в 60-х. Уж тебе ли не знать. Кстати, как поживает мадам Оливия? Она здесь?
Темные, словно вороньи зрачки мужчины уставились прямо на меня.
– Абдулла, познакомься, это моя жена, Амелия.
– Миса эль хеир, Абдулла. Очень приятно познакомиться.
– И мне, милая госпожа. Рад видеть, что теперь за Анджеем вновь есть кому присматривать.
Народу в небольшом помещении и вправду было довольно много, из-за чего, казалось бы, уже должно было стать душно, но сквозь арочный вход снова и снова врывались спасительные потоки прохладного марокканского морского воздуха.
Компания молодых людей в задней стороне зала, словно самые настоящие паровозы, курили кальян, возле сводчатых арок, что отделяли помещение от бара, несколько мужчин устанавливали музыкальное оборудование: небольшой усилитель для гитары и микрофон. Кажется, совсем скоро должно было состояться выступление.
– Ты все еще устраиваешь вечерние шоу? – поинтересовался Анджей, кивнув в сторону металлической стойки и гитары, стоящей на подставке.
Мужчина ослепительно улыбнулся и кивнул:
– Сам знаешь, после того как те ребята из Британии впервые здесь появились, это стало неотъемлемой частью вечера.
Абдулла выдержал паузу, а затем, хитро глянув на Анджея, поинтересовался:
– А как же ты, ахи? Помню, когда-то сам с инструментом был на короткой ноге. Не хочешь порадовать нас?
Сказать, что у меня отвисла челюсть, значит было не сказать ничего.
Мой взгляд мигом переметнулся на Анджея, и я была готова поклясться, что на его щеках проступил едва различимый румянец.
– Вы хотите сказать, что он…
Я так и не успела договорить, потому что произошло несколько вещей одновременно: во-первых, слова попросту застряли в горле, а к ноге прижалось что-то теплое и пушистое.
– Абдул, умоляю, не заставляй меня вспоминать… – любимый смущенно прикрыл лицо ладонью.
Мужчина заливисто захохотал, постучав Анджея по плечу.
– Да брось, ахи… Твоим инструментальным перформансам мог бы позавидовать сам Джанго Рейнхардт!
– Ты здесь выступал? Играл на гитаре? Серьезно?
Слова так и летели с губ, пока что-то теплое продолжало отчаянно тереться о мои ступни.
– О, Аллах… Это просто гениально! Дорогая, вы просто обязаны будете услышать Анджея… Думаю, что вы еще больше возгордитесь своим супругом. Он не просто замечательный человек, но еще и большой талант. Кстати…
Я наконец глянула вниз и увидела рядом с собой огромного пушистого серо-белого кота с огромными зелеными глазами.
– … вы очень понравились Мубараку. Обычно он практически весь день спит на своем любимом стуле и не подходит к посетителям. Это очень добрый знак.
Посмотрев сначала на кота, а потом на Абдуллу, я спросила:
– Можно?
Араб утвердительно кивнул, а Анджей произнес:
– Думаю, ты не будешь против, если мы возьмем два мятных чая и мясо в горшочках со специями и помидорами черри по твоему фирменному рецепту?
– Обижаешь, ахи… Абдулл всегда только за.
Мужчина приветливо улыбнулся, а затем направился куда-то за стойку отдавать распоряжения.
Я подняла пушистого «мурлыку» и усадила к себе на колени.
