Обручение - страница 76

С губ сорвался приглушенный стон, я откинула в сторону свои густые темно-русые волосы и, оторвав лицо от измятой хлопковой простыни, нехотя приподняла голову.

Тонкие шторки все еще едва заметно подрагивали на ветру, а полуденное солнце уже залило собой улицы.

Высокая стройная фигура Анджея, облаченная в просторные вытертые джинсы, облокотилась о перила, а его взор был обращен куда-то вперед. Туда, где начиналась береговая линия Гибралтара.

В его жилистой руке была зажата кружка с кофе (я четко различала его горьковато-кремовый аромат), а густые золотисто-медные завитки на макушке так и трепетали на ветру.

Я осторожно присела на постели, с невероятным наслаждением выгнув затекшую спину. Прикрывавшее меня тонкое шелковое покрывало сползло вниз, вновь оставляя тело полностью обнаженным. Единственным, что сейчас прикрывало грудь – были мои собственные локоны, рассыпавшиеся по плечам.

С губ сорвался довольный стон, а позвоночник тихо хрустнул.

Недолго думая, я подняла с пола одеяло и обвила его вокруг себя словно тунику.

Все тело так и гудело, внизу живота растекалось приятное тепло, а губы едва ощутимо покалывало после всех тех бесконечных поцелуев, которыми Анджей награждал меня всю ночь напролет.

– Доброе утро, – прошептала я, обнимая его сзади и утыкаясь носом между лопаток.

– Доброе, малышка.

Отставив кружку на перила, любимый приподнял руку, а я послушно проскользнула под нее.

Одно короткое движение, и я уже стою к нему лицом, опираясь поясницей на ограждение.

– И как спалось моей прекрасной молодой супруге? – прошептал Анджей, переплетая свои пальцы с моими. Послышался тихий лязг металла: друг с другом соприкоснулись наши обручальные кольца.

– Чудесно, – отозвалась я, заглядывая в прекрасные синие глаза. – Хотя, честно признаться… Ото сна меня постоянно кто-то отвлекал. Вам об этом что-нибудь известно, герр Моретти?

На щеках любимого мигом проступили ямочки.

– Думаю, что я обладаю кое-какими сведениями о данном вопросе…

Анджей прошелся губами по костяшкам моих пальцев, а затем осторожно подался вперед:

– Разве вам что-то не понравилось, фрау Моретти?

– Гумберт, – протянула я, с вызовом заглядывая ему прямо в глаза.

Взгляд любимого мигом потемнел и, крепко прижав меня своими бедрами к парапету, он впился в меня поцелуем.

На языке сразу же ощутился горьковато-сладкий привкус кофе и едва осязаемый солоноватый «отголосок» крови. Растрепавшиеся от ветра локоны Анджея защекотали лицо, а сердце в груди так и заколотилось взволнованной птичкой.

– Это ненадолго, – прошептал он несколько мгновений спустя.

– Угрожаете? – хохотнула я.

– Просто констатирую факт.

Изящные пальцы убрали с моего лица затрепетавшие на легком ветерке волосы.

– Прошлая ночь была чудесной. Я уже давно не был так счастлив…

Я пристально вгляделась в разрумянившееся на солнце лицо Анджея. Уже давно оно не приобретало такого живого, юного оттенка.

– Я знаю.

Приподнявшись на кончиках пальцев, я вновь осторожно припала к его губам.

– Я люблю тебя, Анджей.

– А я тебя.

Пару мгновений спустя, когда я прижалась к супругу еще сильнее, с губ Анджея сорвался стон:

– Ты серьезно хочешь продолжить? – прошептал он. – Эта ткань через чур тонкая, я ощущаю сквозь нее каждый твой изгиб… Такими темпами мы потеряем целый день.

– А в Танжере будет считаться преступлением тот факт, если супруги займутся любовью прямо на балконе? – хохотнула я.