– Правда? Спасибо! – обрадовавшись тому, что неприятная процедура наконец-то завершилась, поблагодарила я.
– Да что вы, Юлия Александровна! Я нынешние хлопоты свои и за работу не считаю – так, одно развлеченье. В деревне девки от зари до зари спины не разгибают. А я только к шелкам да кружевам прикасаюсь, к украшениям вашим да к фарфору барскому. И Нестор Виссарионович со мною как с подругой вашей благородною обходится. Всё бы хорошо, но против барыниной воли да бок о бок с Чёрным князем… Прошу вас, барышня: уедемте домой! – в голосе крестьянки послышалась горячая искренняя мольба. – Барыня страшно гневаться будет! Уж который день вас в поместье след простыл, чай ищут уж, пруды проверяют, лес прочёсывают.
– Разве мама не знает, что я здесь? – остановив её, переспросила я.
Мне было трудно представить, что моя мать тоже живёт в конце восемнадцатого столетия, носит корсетные платья, управляет имением и владеет крепостными душами. Однако я не подала и виду, что что-то в Груниных словах смутило меня.
– Да откуда знать-то им, барышня? Вы же без спроса отлучились. Я говорила вам: «Не поезжайте, худо будет». Нет ведь, собрались, поехали. А я неужто одну вас отпущу, зверям или разбойникам на растерзание? – самоотверженно призналась Груня.
– Так нужно немедленно написать ей! – я смело направилась к столу, завидев на нём позолоченную чернильницу, чистую бумагу и перья. – Сообщить, где я и с кем, чтобы она не волновалась. Написать, что я жива, здорова, что решила выйти замуж….
– За кого? За Нестора Виссарионовича замуж?! – изумлённо переспросила Груня. – Да у неё сердце разорвётся, коли вы ей так напишете!
– Почему же?
– Как почему? Ведь вся округа знает…. – она резко понизила голос. – Сами слышали, что о Чёрном князе говорят. Нехристем кличут его, убивцем, умалишённым кровопийцей, а иные и сатаной во плоти. И о Несторе Виссарионовиче судачат, что колдун он, в церкви не крестился, развратник страшный, с ведьмой как с женою жил…. Но вы не печальтесь, Юлия Александровна. Может, маменька ваша передумает да согласится на ваш брак. Она же не знает, какой Нестор Виссарионович на самом деле благородный и добрый человек. Поглядите лучше, как вы хороши! – она подвела меня к высокому, обрамлённому причудливой готической рамой зеркалу.
Я замерла в восхищённом изумлении, увидев со стороны свою талию, ставшую не толще, чем шея упитанного мужчины, и пышный подол из нескольких широких юбок. Воздушное голубое платье формировало гордую королевскую осанку, почти полностью обнажало мои тонкие руки, приподнимало и красиво подчёркивало грудь.
– Какую причёску желаете, барышня? – выкладывая на комод из шкатулки диковинные украшения и гребни, осведомилась Груня.
– Любую на твоё усмотрение, – ответила я.
Крестьянка причесала меня, собрав длинные волосы в неплотный и пышный высокий пучок и оставив у висков по одному естественному локону. Завершив причёску несколькими серебристыми заколками, Груня припудрила мне лицо, шею и плечи, а также помогла надеть жемчужные серьги, ожерелье и браслет.
– Похолодало нынче, накидку и перчатки не забудьте, – заботливо напомнила Груня. – Ах, барышня, как же вы хороши! Отпускать прямо страшно! Может, пойти мне с вами?
– Тебе не о чем волноваться, Груня, – надевая светлые ажурные перчатки, поспешила успокоить её я. – Нестор не даст меня в обиду.
– Будьте благоразумны только, барышня. Сказывают, Нестор Виссарионович одним только взглядом любую женщину может соблазнить. Сами себя не погубите, Христом Богом молю!
