Наверное, это самая драгоценная из моих жизней – из всех, что удалось мне испытать на веку. Эта важность и осязаемость дела! При моей любви и уважении к истории, к культурному наследию страны оказаться тем самым человеком, кто должен – в прямом смысле – спасти информационную базу, на основе которой взращён самим Лихачёвым Институт Наследия. Вот это – Миссия. И я старалась, и многое придумала, и выполняла работу как можно более быстро, чётко, прилежно. Хотя никому это было не нужно. Но это точно нужно было мне. Я считала это крайне важным. И я улыбалась тем рукам, что начинали вести толстую тетрадь ещё в какой-то келье Зачатьевского монастыря, где раньше действовал наш институт. С почтением перебирала фотографии табличек братских могил Гражданской, осознавая, что, вероятно, в последний раз человеческий глаз касается этих скромных строк – имя, две даты через тире. Многие могилы уже тогда, в 70-х, терялись в бесконечных лугах и перелесках, а папки эти будут лежать в самом низу, первыми в очередь на уничтожение. Страшно, что гибли ведь совсем мальчишки. От шестнадцати до девятнадцати. Теперь жалею, что не фотографировала эти краткие списки с судеб признанных на тот момент героев. В архиве запрещено. Я не посмела, хоть и была одна. А без тех подробностей, правдивых разворотов сюжета рассказы эти ничуть не дороже равнодушному сердцу перечня фамилий. Среди тумана воспоминаний в голове бродят только обрывки историй. Точнее Истории.
Всё это напоминало мне какой-то странный молебен, который я служила там, в тихом одиночестве подвала. И когда голова от путешествий по времени шла уже крýгом, я брала сигарету. В таких случаях вспоминается в первую очередь почему-то зима. Во дворе института была голубятня. И зимой я не наматывала круги вокруг футбольного поля, чтобы подышать липами, но, накинув пальто, добегала лишь до угла – посмотреть, не холодно ли птичкам. Птичкам было хорошо. Они были гладкие, упитанные и тихонько ворковали.
Я возвращалась в своё скудное подвальное тепло, наливала новую чашку крепкого чая и погружалась в следующую реальность.
Спасибо Вам за это – В. И.!
10 августа. 8:47
На вопрос, что думает он о Риме, персидский князь Гормиздас отвечал, что ему не нравится только одно – и здесь люди смертны.
Это полный провал, снова полный провал (с)
13 августа. 16:02
Решила повнимательнее все-таки питаться тут – в царстве пиццы и пасты. Начала с понедельника – понятное дело. Дождь зарядил с утра, но решено, так решено.
Первое условие: до обеда нужно ходить – его заслужить. И после обеда ходить нужно тоже. Главное, подальше, чем до кухни в доме и обратно. Второе условие: обед должен быть лёгким. Но, учитывая все обстоятельства, хотя бы приятным. Так что сегодня в меню был луковый суп.
Вот добралась я за семь тысяч шагов до милого французского ресторанчика, единственного в Риме. Гордо заказала я себе водицы с луком. Тут у них именно такой рецепт. А пока ждала, умяла под чашечку горячего, сладкого чая чудеснейший из багетов. Опомнилась, расстроилась, залила свою печаль бокалом шампанского, потом съела свой лёгкий суп и, низко опуская голову под крупными и теплыми слезами с небес, отправилась восвояси.
Вот такие у меня достижения. Сижу, второй час всё ещё сушу свои волосы и сержусь. Уж не знаю на что. Есть подозрения, что на пару платьев, которые купила лет пять назад.
